— Он здесь хозяин, — пояснил Грей. — Это как часть обстановки.— Очень мило. За это взимается дополнительная плата?— Нет. Но пища дешевая, поэтому его доход зависит от числа посетителей. Он отказывается подавать кофе, потому что не хочет, чтобы люди приходили сюда поболтать. Надо есть, как беженцам, и выметаться.— Я готова.Грей посмотрел на часы.— Сейчас пятнадцать минут первого. Нам надо быть в квартире Джудит Вилсон в час. Ты хочешь отправить денежный перевод сейчас?— Сколько времени это займет?— Перевод можно отправить сейчас, а деньги взять позже.— Тогда пойдем.— Сколько ты хочешь перевести?— Пятнадцать тысяч. * * * Джудит Вилсон жила на втором этаже старого дома-развалюхи с двухкомнатными студенческими квартирами. Ее не оказалось дома, и они еще час ездили на машине. Грей был гидом. Он медленно проехал мимо кинотеатра “Монреуз”, все еще заколоченного и полусгоревшего. Он показал ей ежедневный цирк на Дюпон Сэркл.Они стояли у обочины в два пятнадцать, когда красная “мазда” остановилась на узкой подъездной дорожке.— Вот она, — сказал Грей и вышел из машины. Дарби осталась сидеть.Он догнал Джудит возле парадных ступеней. Она оказалась весьма дружелюбной. Они поболтали, он показал ей фотографию, она несколько секунд смотрела на нее и начала качать головой. Вскоре он был в машине.— Ноль — шесть, — сказал он.— Остается Эдвард Линни. Это, наверное, наш лучший шанс, потому что он работал там клерком два лета.Они нашли телефон-автомат в магазине, торгующем мелочами, через несколько кварталов, и Грей набрал номер Линни. Никто не отвечал. Он бросил трубку и сел в машину.— Его не было дома сегодня утром в десять, и сейчас его тоже нет.— Он может быть на занятиях, — сказала Дарби. — Нам нужен его график. Тебе следовало взять его вместе с остальными.— Почему ты этого не предложила тогда?— Кто здесь следователь? Кто знаменитый следователь-репортер из “Вашингтон пост”? Я лишь скромная бывшая студентка-юрист, сидящая здесь на переднем сиденье и с восторгом наблюдающая, как ты действуешь.“Как насчет заднего сиденья?” — чуть было не вырвалось у него.— Что ж, как тебе угодно. Куда теперь?— Обратно к юридическому факультету, — сказала она. — Я буду ждать в машине, пока ты сходишь туда и возьмешь расписание занятии Линни.— Слушаюсь, мэм.Уже другой студент сидел за столом в кабинете регистратора. Грей попросил расписание занятий Эдварда Линни, и студент пошел искать регистратора. Через пять минут из-за угла медленно вышла регистратор и пристально посмотрела на него.Он блеснул улыбкой.— Привет! Помните меня? Грей Грентэм из “Пост”. Мне нужно еще одно расписание занятий.— Декан запретил давать.— Мне показалось, что декана нет в городе.— Да. Его помощник не разрешает. Больше никаких расписаний занятий вы не получите. Вы уже доставили мне много неприятностей.— Не понимаю. Я ведь не прошу личных дел.— Помощник декана запрещает.— Где помощник декана?— Он занят.— Я подожду. Где его кабинет?— Он будет долго занят.— Тогда я буду долго ждать.Она стояла как вкопанная, сложив руки.— Он больше не разрешит вам брать расписания занятий. Наши студенты имеют право на неразглашение их частной жизни.— Безусловно. Я причинил вам какие-нибудь неприятности?— Да, моту сказать какие.— Будьте добры.В это время студент-клерк зашел за угол и скрылся.— Кто-то из студентов, с которыми вы разговаривали сегодня утром, позвонил в фирму “Уайт и Блазевич”, те позвонили помощнику декана, а помощник декана позвонил мне и сказал, чтобы никаких графиков занятий репортерам больше не давали.— А какое им дело?— Определенное. У нас давние связи с “Уайт и Блазевич”. Они нанимают много наших студентов.Грей напустил на себя вид жалкого и беспомощного человека.— Я только хотел найти Эдварда Линни. Клянусь, у него не будет никаких неприятностей. Просто мне нужно задать ему несколько вопросов.Она почуяла запах победы. Ей удалось отразить натиск репортера из “Пост”, и она была весьма горда этим. Теперь можно швырнуть ему кость.— Мистер Линни больше не учится здесь. Это все, что я могу вам сказать.Поблагодарив, он ретировался к двери, пробормотав “спасибо”.Уже почти дойдя до машины, он услышал, как кто-то окликает его по имени. Это был студент из кабинета регистратора.— Мистер Грентэм, — сказал он, подбегая, — я знаю Эдварда. Он, похоже, на какое-то время бросил факультет. Личные проблемы.— А где он?— Родители определили его в частный госпиталь. Ему делают детоксикацию.— Где это?— Сильвер Спринт. Госпиталь Парклэйн.— Давно он там?— Около месяца.Грентэм пожал ему руку.— Спасибо. Я никому не скажу, что вы мне рассказали.— Надеюсь, у него не будет неприятностей?— Нет. Обещаю вам.Машина остановилась возле банка. Вскоре Дарби вышла, неся с собой пятнадцать тысяч наличными. Ее пугало то, что она несет деньги. Ее пугал Линни. “Уайт и Блазевич” тоже вдруг стала казаться ей опасной.Парклэйн был центром детоксикации для богатых и для тех, у кого дорогая страховка. Это было небольшое здание, окруженное деревьями, в полумиле от автомагистрали. Здесь, пожалуй, будет нелегко.Грей вошел в вестибюль первым и спросил у дежурной на" приеме, как можно увидеть Эдварда Линни.— Он наш пациент, — довольно официально ответила она.Он пустил в ход свою обаятельную улыбку.— Да. Я это знаю. На юридическом факультете мне сказали, что он пациент. В какой он палате? 'В это время в вестибюль вошла Дарби, направилась к фонтанчику и стала медленно пить.— Он в палате номер 22, но к нему нельзя.— На юридическом факультете мне сказали, что я могу его видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122