Садж о нем никогда не слышал. Несколько телефонных звонков в ФБР, сделанных наудачу, ничего не дали. Один из его друзей в Министерстве правосудия отрицал, что когда-либо слышал о нем. Он раскапывал это дело весь уик-энд и ничего не нашел. История с Каллаханом получила подтверждение, когда он нашел копию новоорлеанской газеты. Когда она позвонила ему в редакцию в понедельник, ничего нового у него не было. Но, по крайней мере, она позвонила.Пеликан сказал, что звонит из телефона-автомата, так что не стоит беспокоиться.— Я все еще продолжаю раскапывать это дело, — сказал он. — Если в городе и существует такое дело, то оно очень сильно засекречено.— Уверяю, что оно там есть, и я понимаю, почему его так скрывают.— Я уверен, что вы можете сказать больше.— Намного больше. Это дело почти убило меня вчера, поэтому я, скорее всего, начну говорить раньше, чем думала. Я должна успеть все рассказать, пока еще жива.— Кто пытается вас убить?— Те, кто убил Розенберга и Дженсена, а затем Томаса Каллахана.— Вам известно, как их зовут?— Нет, но начиная со среды я видела по крайней мере четырех из них. Они находятся здесь, в Новом Орлеане, рыскают вокруг в надежде, что я сделаю какую-нибудь глупость и они смогут меня убить.— Сколько людей знают о деле пеликанов?— Хороший вопрос. Каллахан отнес его в ФБР, оттуда, я думаю, оно попало в Белый дом, где, очевидно, вокруг него поднялся шум, а куда оно попало дальше — одному богу известно. Через два дня после того, как он отнес его в ФБР, Каллахан был мертв. Меня, конечно, предполагалось убить вместе с ним.— Вы были с ним?— Я была рядом с ним, но недостаточно близко.— Следовательно, вы та самая неопознанная женщина, которую видели на месте преступления?— Да, так меня описали в газете.— Значит, полиции известно ваше имя?— Меня зовут Дарби Шоу. Я студентка-юрист второго года обучения в Тьюлане. Томас Каллахан был моим профессором и любовником. Я написала это дело, а остальное вам известно. Вы слушаете?Грентэм царапал в блокноте с бешеной скоростью:— Да. Я слушаю.— Я уже устала от Французского квартала и планирую сегодня его покинуть. Завтра я откуда-нибудь позвоню. У вас есть доступ к опубликованным документам по президентской компании?— Они общедоступны.— Я знаю. Но как быстро вы сможете достать информацию?— Какую информацию?— Список всех главных спонсоров на последних выборах президента.— Это нетрудно. Я могу получить его сегодня к середине дня.— Сделайте это, а я позвоню утром.— У вас есть копия дела?Она заколебалась.— Нет, но существует экземпляр на дискете.— И вы знаете, кто совершает убийства?— Да, и как только я скажу это вам, они занесут ваше имя в самый верх списка тех, кого необходимо убрать.— Скажите мне это сейчас!— Давайте не будем торопиться. Я позвоню утром.Грентэм напряженно слушал, затем повесил трубку. Он взял свой блокнот и пошел через зигзаги лабиринта письменных столов к стеклянному офису своего редактора, Смита Кина. Кин был крепким и добросердечным мужчиной в годах, который проводил политику открытых дверей, что вызывало в его офисе хаос. Когда Грентэм вторгся внутрь и закрыл за собой дверь, он заканчивал разговор по телефону.— Эта дверь остается открытой, — резко сказал Кин.— Нам нужно поговорить, Смит.— Мы будем говорить с открытой дверью. Открой чертову дверь.— Я ее открою всего через секунду, — Грентэм поднял руки, обращенные ладонями к редактору. Да, это серьезно. — Давай поговорим.— Хорошо. В чем дело?— Это большое дело, Смит.— Я знаю, что большое. Ты закрыл чертову дверь, так что ясно, что большое.— У меня только что закончился короткий телефонный разговор с молодой леди по имени Дарби Шоу, и она знает, кто убил Розенберга и Дженсена.Кин медленно сел и, не отрываясь, смотрел на Грентэма.— Да, сынок, это крупное дело. Но откуда ты это знаешь? Откуда она это знает? Как ты можешь это доказать?— У меня нет пока всей версии, Смит, но она говорит со мной. Почитай это, — Грентэм протянул ему копию газетного сообщения о смерти Каллахана. Кин медленно его прочел.— О’кей. Кто такой Каллахан?— Неделю назад, считая с сегодняшнего дня, здесь, в городе, он передал ФБР небольшую бумагу, известную как дело о пеликанах. Очевидно, в этом документе явно указывается человек, виновный в убийствах. Дело разошлось по рукам, затем было послано в Белый дом, а куда попало дальше — никому не известно. Двумя днями позднее Каллахан в последний раз завел свой “порше”. Дарби Шоу утверждает, что она та самая неопознанная женщина, которая здесь упоминается. Она была с Каллаханом и должна была умереть вместе с ним.— Почему она должна была умереть?— Она написала это дело. Или утверждает, что написала.Кин поглубже уселся в кресле и положил ноги на стол. Изучил фото Каллахана.— Где находится дело?— Я не знаю.— А что в нем?— Тоже не знаю.— Значит, у нас ничего нет, не так ли?— Пока нет. Но что, если она мне расскажет все, что в нем написано?— А когда она это сделает?Грентэм заколебался:— Я думаю, скоро. Действительно, скоро. Кин помотал головой и бросил копию на стол.— Если бы мы имели это дело, то у нас была бы чертовская сенсация. Но мы бы не смогли дать ей ход. Должна быть адски тяжелая, нудная, точная и безупречная проверка, пока мы сможем его опубликовать.— Но у меня теперь зеленый свет?— Да, но ты должен полностью держать меня в курсе дела каждый час. Не пиши ни слова, пока мы не поговорим.Грентэм улыбнулся и открыл дверь. * * * Это была работа не за сорок долларов в час. Даже не за тридцать или двадцать. Крофт знал, что ему еще повезет, если он сможет выжать из Грентэма пятнадцать за эту работу по поиску иголки в стоге сена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122