Однако я планирую увязать это с тобой.— Спасибо. Я надеюсь получить полный отчет, Гэвин. Не только сплетни.— Томас, Томас. Ты всегда ищешь новости. А у меня, как обычно, нечего сообщить тебе.— Ты напьешься и все расскажешь, Гэвин. Ты всегда одинаков.— Почему бы тебе не привести Дарби? Сколько ей лет? Девятнадцать?— Двадцать четыре. И она не приглашена. Возможно, позже.— Может быть. Пора бежать, дружище. Я встречаюсь с директором через тридцать минут. Обстановка здесь такая напряженная, что ты даже можешь уловить ее запах.Каллахан набрал номер библиотеки юридической школы и спросил, не было ли там Дарби Шоу. Ее не было. * * * Дарби припарковала машину на почти пустынной автомобильной стоянке у здания федерального суда в Лафейетте и вошла в канцелярию, расположенную на первом этаже. Была пятница, вторая половина дня, суд не заседал, и в залах было пустынно. Она остановилась у конторки и посмотрела в открытое окошко. Обождала.Служащая, запоздавшая с ленчем, с учтивым видом подошла к окну.— Чем могу служить? — спросила она тоном гражданского служащего низшего ранга, жаждущего хоть чем-то помочь.Дарби протянула в окошко листок бумаги.— Мне бы хотелось ознакомиться с этим делом. Служащая быстро взглянула на название дела и вопросительно посмотрела на Дарби.— Почему? — спросила она.— Я не обязана объяснять. Это судебный протокол, не так ли?— Полусудебный.Дарби взяла листок бумаги и сложила его.— Вы знакомы со “Свободой информационных действий”?— Вы адвокат?— Мне не нужно быть адвокатом, чтобы взглянуть на это дело.Служащая выдвинула ящик стола и взяла связку ключей. Она кивнула, тем самым показав: “Следуйте за мной”.Табличка на двери извещала о том, что это комната присяжных, но внутри не было ни столов, ни стульев, только пять картотечных шкафов и ящики, прикрепленные к стене. Дарби осмотрелась.Служащая указала на стену.— Вот здесь, на этой стене. Остальное — макулатура. В первом картотечном шкафу находятся все бумаги по предварительному делопроизводству и переписка. Все остальное — представление суду документов, вещественные доказательства и судебное разбирательство.— Когда был суд?— Прошлым летом. Длился два месяца.— Где апелляция?— Еще не вынесено решение. Кажется, срок до первого ноября. Вы репортер или что-то другое?— Нет.— Ладно. Как вы, очевидно, знаете, это, действительно, судебные протоколы. Но судья, участвующий в рассмотрении дела, определил некоторые ограничения. Во-первых, я должна знать вашу фамилию и точные часы вашего посещения этой комнаты. Во-вторых, ничего нельзя выносить. В-третьих, ничего из этого нельзя копировать до тех пор, пока не будет вынесено решение по апелляции. В-четвертых, если вы что-то трогаете, то следует вернуть точно туда, откуда взяли. Распоряжения судьи.Дарби смотрела на настенные картотеки.— Почему мне нельзя сделать копии?— Спросите Его честь, хорошо? Итак, как вас зовут?— Дарби Шоу.Служащая записала сведения на дощечку, висящую у двери.— Сколько времени вы пробудете здесь?— Не знаю. Три или четыре часа.— Мы закрываемся в пять часов. Когда будете уходить, найдите меня в канцелярии.Она с самодовольной улыбкой закрыла дверь. Дарби выдвинула ящик, полный бумаг по предварительному производству дела, и начала просматривать их, делая записи. Судебные процессы семилетней давности. За это время перед судом предстали один истец и тридцать восемь состоятельных обвиняемых, которые корпоративно ликвидировали не менее пятнадцати юридических фирм по всей стране. Крупных фирм, насчитывающих сотни юристов в дюжинах офисов.Семь лет дорогостоящей правовой борьбы, а результат далек от определенности. Горькая тяжба. Судебное решение присяжных заседателей было только временной победой обвиняемых. Вердикт был куплен или получен каким-то другим незаконным путем, требовал от истца подачи ходатайств о направлении дела на новое рассмотрение. Ящик ходатайств. Обвинения и встречные обвинения. Просьбы о предусмотренных законом мерах наказания и штрафы, быстро выплачиваемые то одной, то другой стороной. Страницы и страницы письменных показаний, подтвержденных присягой или торжественным заявлением, обстоятельно вскрывающих ложь и злоумышленное использование адвокатами и их клиентами процессуальных законов во вред противной стороне.Один адвокат мертв. Другой пытался покончить жизнь самоубийством, как утверждал однокурсник Дарби, который работал, если можно так выразиться, по делу на суде. Он устроился на лето в канцелярию секретарем большой фирмы в Хьюстоне и находился в тени, но кое-что слышал.Дарби откинула стул и посмотрела на картотечные шкафы. Чтобы все найти, понадобится пять часов. * * * Широкая огласка была совсем на нужна “Монроузу”. Большинство постоянных посетителей дома носили темные солнцезащитные очки даже после наступления темноты и пытались зайти и выйти как можно быстрее. А тем более теперь, когда судья Верховного суда США мертвым был найден на балконе, это место стало известным, и притягивало любопытных к кинотеатру на все сеансы. Большая часть постоянных зрителей сменила кинотеатр на какое-то другое место. Более смелые приходили, когда было немноголюдно.Он выглядел как завсегдатай, вошел внутрь и заплатил деньги сразу у входа, не глядя на кассира. Бейсбольное кепи, черные солнцезащитные очки, джинсы, аккуратная прическа, кожаная куртка. Он хорошо скрыл свою внешность, но вовсе не потому, что был гомосексуалистом и стыдился появляться в таких местах.Наступила полночь. Он поднялся по ступенькам на балкон, улыбаясь при мысли о Дженсене с канатом на шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122