— Мы выйдем, — сказал Фельдман. — Можете не торопиться.Они с Кином вышли из офиса и прикрыли дверь. Агенты подошли ближе.Фельдман и Кин прошли через отдел новостей к двери конференц-зала. В холле стояли два здоровенных охранника. Когда редакторы вошли. Грей и Дарби были одни.— Тебе нужно позвонить в “Уайт и Блазевич”, — сказал Фельдман.— Я ждал тебя.Они собрали разбросанные бумаги. Кротхэммер на минутку вышел, и Кин подал телефон Дарби. Грей набрал номер.— Марта Вельмано, пожалуйста, — попросил Грей. — Да, это Грей Грентэм из “Вашингтон пост”. Мне нужно поговорить с ним. Это срочно.— Минутку, — сказала секретарша. В следующий момент к телефону подошла другая секретарша.— Офис мистера Вельмано.Грей опять назвался и попросил к телефону босса.— Он на совещании, — сказала она.— И я тоже, — ответил Грей. — Сходите туда, скажите ему, кто я и что его фотография будет на первой странице газеты в ближайшем номере.— Хорошо, сэр.Через несколько секунд раздался голос Вельмано:— Слушаю. В чем дело?Грей представился в третий раз и объяснил, что их разговор записывается на пленку.— Знаю, — огрызнулся Вельмано.— Сегодня утром мы огласим дело, касающееся вашего клиента, Виктора Маттиса, и его участия в убийстве судей Розенберга и Дженсена.— Прекрасно! А мы будем преследовать вас в судебном порядке в течение последующих двадцати лет. Вы не в своем уме, приятель. “Пост” подчиняется нам.— Да, сэр. Не забывайте, что я вас записываю.— Можешь себе записывать! Тебя притянут как ответчика. Это будет чудесно! Виктор Маттис завладеет газетой “Вашингтон пост”! Невероятно!Грей недоверчиво покачал головой в сторону Дарби. Редакторы улыбались, глядя в пол. Становилось довольно забавно.— Итак, сэр, вы уже слышали о деле пеликанов? У нас есть копия.Последовало молчание. Затем послышалось отдаленное хрипение, похожее на последний вздох издыхающего пса. И вновь молчание.— Алло, мистер Вельмано! Вы слушаете?— Да.— Кроме того, у нас есть копия записки, которую вы послали Симзу Вейкфилду, датированной 28 сентября, где вы предполагаете, что положение вашего клиента значительно улучшится, если Розенберг и Дженсен будут устранены из суда. Мы имеем источник, который говорит, что эта мысль была результатом исследований, проведенных человеком по кличке Эйнштейн, сидящим, как я надеюсь, в библиотеке на шестом этаже.Опять молчание. Грей продолжал:— Статья уже готова к печати, но я хочу дать вам шанс прокомментировать события. Итак, вы будете комментировать, мистер Вельмано?— У меня болит голова.— Хорошо. Что еще?— Вы обнародуете записку слово в слово?— Непременно.— И поместите мою фотографию?— Да, ту, старую, на слушании в Сенате.— Сукин сын!— Благодарю вас. Что еще?— Как я понял, вы выжидали до пяти часов. Если бы вы позвонили часом раньше, мы смогли бы успеть в суд, чтобы положить всему этому конец и остановить проклятый процесс.— Совершенно верно, сэр. Так было задумано.— Сукин сын!!— Хорошо!— Но вы ведь не хотите погубить людей, не правда ли? — Голос его вдруг стал жалким и заплетающимся. Поистине трогательная забота! Грей дважды напоминал ему про магнитофон, но Вельмано был слишком потрясен, чтобы помнить об этом.— О нет, сэр! Что еще?— Скажите Джексону Фельдману, что в девять утра мы подадим в суд, как только откроется здание суда.— Передам. Вы отрицаете, что написали записку?— Разумеется.— И отрицаете существование этой записки?— Это фальшивка.— Судебного дела не будет, мистер Вельмано. Думаю, что и вы знаете это. Молчание. Затем опять:— Сукин сын!Щелкнул рычаг, и они некоторое время слушали его замирающий звук. Они с недоверчивыми улыбками смотрели друг на друга.— Дарби, вы не хотите стать журналисткой? — спросил Смит Кин.— Конечно, это забавно, — ответила она, — но вчера меня дважды чуть не схватили за горло. Так что, благодарю покорно.Фельдман встал и указал на магнитофон.— Я не собираюсь это использовать.— А мне понравилось то место, где говорится о погубленных людях. И угрозы о возбуждении против нас деда, — сказал Грей.— Не стоит. Грей. Статья и так займет всю первую страницу. Может, пригодится для другого раза. В дверь постучали. Это был Кротхэммер.— Войлс хочет тебя видеть, — сказал он Фельдману.— Приведи его сюда.Грей быстро встал, а Дарби отошла к окну. Солнце уже садилось, наступали сумерки. Усилилось уличное движение. Не видно было никаких признаков Хромого и банды его сообщников, но, несомненно, они были там и ждали, под прикрытием темноты, в надежде на последнюю попытку убить ее, и неважно, с какой целью — из предосторожности или из мести. Грей сказал, что у него есть план, как выйти из здания без перестрелки после того, как все закончится. Но он не стал вдаваться в детали.Вошли Войлс и К. О. Льюис. Фельдман представил их Грею Грентэму и Дарби Шоу. Войлс, улыбаясь, подошел к ней и оглядел с головы до ног.— Итак, это та самая особа, которая запустила колесо? — сказал он, делая попытку изобразить восхищение, но этого не получилось.Она сразу же почувствовала к нему презрение.— Я думала, что его запустил Маттис, — холодно отпарировала она. Он отвернулся и снял свой потертый плащ.— Присядем? — профессиональным тоном спросил он.Они уселись вокруг стола: Войлс, Льюис, Фельдман, Кин, Грентэм и Кротхэммер. Дарби осталась у окна.— У меня есть некоторые замечания, так, для протокола, — сказал Войлс, беря у Льюиса лист бумаги. Грей приготовился делать пометки.— Во-первых, ровно две недели назад мы получили копию дела о пеликанах и в тот же день представили его на рассмотрение в Белый дом. Оно было лично передано заместителем директора, К.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122