— Ты уже видел газету? — спросил Грей.— Ну, не здорово ли? — сказал Кин. — Интересно, что стряслось?— У них нет материала, Смит. Они копают, как черти, но пока впустую. С кем говорил Фельдман?— Он никогда не расколется, но можно предположить, что источник достоверный.Кин был разведен и жил один в квартире недалеко от отеля “Марбари”.— Ты занят? — спросил Грей.— Ну, как сказать... видишь ли, уже почти полседьмого утра, к тому же воскресенье.— Необходимо поговорить. Через пятнадцать минут жди меня у отеля “Марбари”.— У отеля “Марбари”?— Это длинный разговор, потом объясню.— А, девушка... Везучий ты, черт.— Хотел бы им быть. Но она в другом отеле.— Здесь? В Вашингтоне?— Ну да. Итак, через пятнадцать минут.— Хорошо.Грей прихлебывал кофе из бумажного стаканчика в вестибюле отеля. Он нервничал. Это она сделала его параноиком, которому повсюду мерещатся подстерегающие его наемные убийцы с автоматическим оружием в руках. Такое состояние действовало угнетающе. Он увидел машину Кина, спокойно выезжавшую на М-стрит, и быстро направился к ней.. — Что бы ты хотел осмотреть? — спросил Кин, отъезжая от обочины.— Даже не знаю. Какой прекрасный сегодня день! Может, махнуть в Вирджинию?— Как скажешь. Тебя выперли из твоих апартаментов?— Не совсем. Я следую инструкциям этой девушки. Она мыслит как фельдмаршал, и я здесь потому, что мне было сказано прийти. Я должен остаться до вторника или пока она не прикажет мне опять переезжать. Если понадоблюсь, то я в номере 833, только никому не говори об этом.— Тебе надо потребовать у “Пост” надбавки за эти издержки, — сказал Кин с улыбкой.— Сейчас я не думаю о деньгах. Те люди, что пытались убить ее в Новом Орлеане, в пятницу вернулись в Нью-Йорк, или, по крайней мере, таковы ее предположения. У них изумительный дар преследования, поэтому она болезненно осторожна.— Ну что ж, если за тобой и за ней следят, она, вероятно, знает, что делает.— О, Смит, она отлично знает, что делает. Настолько хорошо, что мне иногда даже страшновато. В среду утром она уезжает насовсем. Так что у нас два дня для поисков Гарсиа.— А если Гарсиа переоценили? Если, скажем, ты найдешь его, а он не захочет говорить, или если он ничего не знает? Об этом ты подумал?— У меня уже кошмары по ночам от этих мыслей. Но мне кажется, что он знает что-то важное. У него есть что-то осязаемое, какой-то документ или бумажка. Он пару раз ссылался на него, а, когда я его прижал, он отвертелся. Но он собирался мне что-то показать в тот день, когда мы должны были встретиться. Я убежден в этом. Смит, у него что-то есть.— А если он не захочет показать эту бумагу?— Я удавлю его.Они пересекли Потомак и ехали мимо Арлингтонского кладбища. Кин закурил трубку и опустил стекло.— А если ты не найдешь Гарсиа?— Тогда есть план Б: девушка уезжает и дело прекращается. Как только она покинет страну, я получу разрешение делать с этим письмом все, что захочу, кроме одного — использовать ее имя как источник информации. Бедняжка убеждена, что обречена на смерть, независимо от того, будут у нас материалы или нет, но все-таки хочет, чтобы у нее была как можно более надежная защита. Я никогда не назову ее имени, даже как автора дела.— Много ли она рассказала?— Не про то, как оно было написано. У нее появилась сумасшедшая идея, она стала действовать, а, когда стали раздаваться взрывы, она чуть было не отказалась от всего этого. Она сожалеет о том, что написала чертову бумажку. Ведь они с Каллаханом любили друг друга, и теперь она тащит на своих плечах этот ужасный груз боли и вины.— Так, вернемся к плану Б.— Атака на юристов. Маттис слишком скользок и увертлив, чтобы схватить его без вызова повесткой в суд или ордера на арест или чего-нибудь такого, чем мы не располагаем. Но мы знаем его юристов. Его представляют две крупные фирмы здесь в городе, и мы займемся ими. Юрист или группа юристов тщательно проанализировали состав Верховного суда и предложили имена Розенберга и Дженсена. Маттис не знал бы, кого убивать. Его адвокаты подсказали ему. Тут пахнет преступным сговором.— Но мы не можем заставить их говорить.— О клиенте — нет. Но если эти адвокаты виновны, а мы начнем задавать вопросы, кто-нибудь да расколется. Нам нужна дюжина репортеров, которые занялись бы этими бесконечными телефонными звонками юристам, среднему юридическому персоналу, судейским клеркам, секретарям, служащим отдела переписки и так далее. Мы возьмем приступом этих ублюдков.Кин попыхивал трубкой и молчал.— Что это за фирмы?— “Уайт и Блазевич” и “Брим, Стернс и Кидлоу”. Проверь по нашему каталогу.— Я слышал об “Уайт и Блазевич”. Это сборище республиканцев.Грей кивнул и допил свой кофе.— А если это не та фирма? — спросил Кин. — Что, если та фирма находится не в Вашингтоне? Что, если конспираторы не расколются? Что, если здесь работала одна юридическая голова и она принадлежит какому-нибудь юристу из Шривпорта, работающему по совместительству? Что, если эту схему задумал один из юристов Маттиса?— Знаешь, иногда ты доводишь меня до бешенства.— Но это вопросы по существу. Ответь мне, что тогда?— Тогда есть план В.— А это что за план?— Этого я еще сам не знаю. Она мне не сказала. * * * Она велела ему остаться дома и перекусить в своей комнате. У него в пакете был бутерброд и картошка фри, и он покорно отправился в свой номер на 8-м этаже отеля “Марбари”. Мимо его двери горничная-азиатка катила тележку. Он остановился у двери и вынул из кармана ключ.— Вы что-нибудь забыли, сэр? — спросила девушка.Грей взглянул на нее.— Простите?..— Вы что-нибудь забыли?— А... Нет. Почему вы спрашиваете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122