.. в тонусе. Дороже ценить станут. Да и вы, насколько я вас теперь знаю, спат
ь им не дадите. Так берете папку или нет?
Ч Беру, Ч пожал я плечами. Ч Как говорит один мой знакомый, лучше малень
кая рыбка, чем большой таракан.
Ч Ну вот и отлично, Ч Аркатов поднялся во весь свой немаленький рост, за
щелкнул кейс. Ч Прощайте. Руки вам подавать не стану, а то еще откажетесь...

Сквозь стеклянную стену кафе я наблюдал, как он выходит на улицу, открыва
ет дверцу своего помидорного «опеля», вальяжно трогается от тротуара, а
внутри у меня все тряслось и дрожало. Как это он сказал: «Пленки, разумеетс
я, у меня...» И потом: «Я помещу эти пленки в надежное место...» Означает ли это
, что пленки сейчас действительно у него? У него Ч то бишь с ним?!
Дальше для меня счет пошел на секунды.
Красный «опель» не успел проехать и двадцати метров, как остановился пер
ед светофором.
Я схватил папку в охапку и сорвался с места так, что чуть не опрокинул стол
ик.
Пока я бежал через редакционную стоянку, зажегся сначала желтый, потом з
еленый. «Опель» тронулся вместе с потоком.
Когда я оказался у своей «копеечки», красный автомобиль уже почти исчез
из виду.
К тому времени, как я судорожным движением открыл дверь, плюхнулся на сид
енье и завел двигатель, шансов догнать Аркатова не было. По прямой. Поэтом
у, с ревом вылетев на улицу, я повернул в противоположную сторону. Свернул
во второй двор направо. Сквозанул между домами. Выскочил на параллельную
улицу. Надавил на газ. В конце опять свернул во двор, прошмыгнул переулком
и только теперь снова выехал на главную дорогу.
Аркатовский «опель» двигался всего на пять или шесть машин впереди меня.

Теперь, когда гонка кончилась и отчасти улеглось возбуждение, я мог спок
ойно порассуждать. А на что я, собственно, рассчитываю? Ответ был однознач
ным: пока ни на что. Никакого конкретного плана завладения пленками у мен
я не было. Было только твердое убеждение, что нельзя упускать их из виду, ч
то надо ехать вслед красному «опелю», куда бы он ни направился, преследов
ать его, как кобель, повинуясь древнейшему из инстинктов, преследует теч
ную сучку. Вдруг да обломится?
Надежда забрезжила передо мной, когда Аркатов, миновав Беговую, из тунне
ля выехал на Ленинградский проспект в сторону Кольцевой. Если бы он соби
рался домой, то повернул в противоположном направлении. А так... Конечно, е
сть множество других не просчитанных мною пока возможностей, но по Ленин
градскому проспекту идет дорога в международный аэропорт Шереметьево.
Логически рассуждая, раз уж решил где-то скрываться от всемогущей мафии,
то не в Саратове же, не в Калуге.
У «Сокола», на развилке с Волоколамкой, красный «опель» решительно выбра
л Ленинградское шоссе. Шансы Шереметьева стремительно возрастали. А мои?

Я лихорадочно продумывал варианты. Кого задействовать? Таможню? Погранц
ов? И как? Как сделать так, чтобы пленки не просто не ушли за границу, а доста
лись именно мне? Я, конечно, понимал всю их колоссальную значимость для пр
авоохранительных органов и на худой конец был согласен и на такой вариан
т. Но, во-первых, надо, чтобы с таможни они попали именно туда, а не оказалис
ь проданы совсем другим людям Ч я трезво смотрел как на нашу таможенную
службу, так и на материальные возможности заинтересованных в пленках ли
ц. А во-вторых...
Хотел я сам себе признаться в том или не хотел, но в данный момент почти вс
е прочие аргументы мне застила одна-единственная свербящая мозг мысль:
в каких-нибудь двадцати метрах от меня Ч рукой подать! Ч находится сама
я потрясающая сенсация из всех, какие могут выпасть журналисту за целую
жизнь. Упустить ее Ч значит каяться и клясть себя до скончания века.
Между «Войковской» и «Водным стадионом» опять что-то копали. В душном бе
нзиновом чаду раскаленные машины еле-еле ползли в полтора ряда, пробира
ясь меж дорожных ограждений. Если в этой обстановке у кого-нибудь от жары
закипит аккумулятор, мы все встанем здесь намертво. Хорошо, коли вместе с
«опелем». А ну как он уедет вперед, а я останусь?
Дергаясь в пробке, точно сломанная игрушка, я с завистью наблюдал, как пох
ожий на огромную кобру черный «харлей-дэвидсон» на двух колесах легко л
авирует среди почти неподвижных машин. Седоки, оба, несмотря на безжалос
тно пекущее солнце, в черной коже и в черных мотоциклетных очках и шлемах,
казалось, в своем высокомерии даже не глядели по сторонам. Не знаю, как нас
чет аккумулятора, но в какое-то мгновение мне показалось, что у меня вот-в
от закипят мозги. Нечеловеческим усилием воли мне удалось подавить в себ
е желание бросить руль, выскочить наружу, легко лавируя среди замерших м
ашин, добежать до стоящего впереди «опеля», хорошенько дать Аркатову по
голове, схватить «дипломат» и сделать ноги...
Меня спасло от безумия то, что пробка тронулась. Чтобы на будущее избежат
ь опасности потерять своего ведомого в очередном заторе, я решил притере
ться к нему поближе. Когда поток снова остановился перед следующим свето
фором, я оказался сзади всего на два корпуса. И поэтому вся последующая ка
ртина была у меня, что называется, как на ладони...
«Опель» стоял перед стоп-линией первым. В левом от него ряду горячил двиг
атель наездник «харлея». Мне было видно все до мельчайших деталей. Левая
рука Аркатова, стряхивающая пепел с сигареты на мостовую. Сидящий сзади
пассажир мотоцикла с какой-то похожей на пивную жестянкой в правой руке.
Зажегся желтый сигнал светофора, оставались доли секунды до зеленого, ко
гда черный мотоциклист, слегка склонившись вбок, швырнул жестянку в откр
ытое окно «опеля».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94