Говоря
, Диана доверительно наклонялась ко мне, вследствие чего полы и ворот ее к
имоно распахивались все больше и больше. Сначала на передовые позиции уд
арным орудием выдвинулось роскошное ренуаровское колено, а вслед за ним
пораженному наблюдателю. На следующей линии укреплений приоткрылись с
разу две неких недоступных покуда стратегических высотки. Честно говор
я, в свете этих событий понятие «найти общий язык» приобретало совершенн
о новый смысл, а высказанная надежда на наличие у меня «нормальных челов
еческих чувств» выглядела и вовсе двусмысленной. Я пришел к выводу, что Д
ианочка моя не столько умна, сколько хитра и самоуверенна.
Надо признать, искушение было довольно сильным. Не помню, когда в последн
ий раз (наверное, в глубоком детстве) мне случалось интересоваться, что та
м у куклы под платьем. Но в данном случае не приходилось сомневаться: меня
ждет не холод шероховатого пластика, а теплая ласковая плоть. Стоит толь
ко протянуть руку и положить ее на это прекрасное колено... Все говорило о
том, что Барби... то есть Диана, вряд ли отбросит ее с возмущенным негодован
ием. Но я удержался. Хотя, честно сказать, для этого пришлось откинуться в
кресле как можно дальше. Разумеется, не целомудрие руководило мною. Прос
то я осознавал, что в противном случае, мне довольно трудно будет потом пи
сать о делах этой семьи. Чего, подозреваю, и добивалась столь немудрящим с
пособом моя прелестница.
Я поднялся и сказал с улыбкой, призванной смягчить впечатление от только
что проявленного отсутствия, если будет позволено так выразиться, жанти
льности:
Ч Разумеется. Сделаю все, что в моих силах.
И тут же увидел: смягчить не удалось. Улыбочка все еще играла на губах Диан
ы, когда она вслед за мной поднялась из кресла, но сквозь человечьи черты у
же опять проступила безликая маска миллионами растиражированной пласт
массовой куклы.
Минут через пять я шагал полутемными замоскворецкими переулками, стара
ясь ненароком не угодить в лужу и саркастически размышляя, не сел ли я в не
е только что Ч в фигуральном смысле. Пожалуй, без более тщательной прове
рки, на которую у меня уже нет времени, писать про смерть Фураева мне так и
так не с руки. Вот только, боюсь, задним числом мне за мою сдержанность уже
никто ничего не предложит.
Моя «копеечка» сиротливо стояла под фонарем у тротуара одна-одинешеньк
а: ресторан, как видно, закрылся, все разъехались. В окрестных домах почти
во всех окнах погас свет, улица словно вымерла. На ходу доставая из заднег
о кармана ключи, я подошел к машине, взялся за ручку дверцы Ч и замер от из
умления. На ветровом стекле под ближнюю ко мне щетку кто-то засунул букет
ик незабудок. Боже, как трогательно, подумал я о неизвестном доброжелате
ле, извлекая цветы. Но что бы это значило? И тут увидел под второй щеткой ли
сток бумаги. Ага, решил я, протягивая за ним руку, вот тут-то все и разъяснит
ся. Но разъяснилось все сильно раньше.
Не было звука, который бы меня испугал, даже дуновения воздуха, которое бы
я почувствовал. Было чисто звериное ощущение опасности, возникшее внеза
пно, в доли секунды. Я не успел даже повернуть головы, только скосил чуть-ч
уть вправо глаза Ч на меня неслась темная масса ни единым огнем не освещ
енного автомобиля. На меня неслась моя гибель, и мне совершенно некуда бы
ло от нее деваться. Некуда?! Я что есть силы прыгнул вперед, на капот собств
енной машины, последним отчаянным движением поджимая ноги...
Меня-таки здорово шлепнуло по подошвам. Только крепко ударившись об асф
альт с другой стороны капота ладонями и коленом, я понял, что это скорее вс
его воздушная волна. Моему безгласному Росинанту пришлось солонее: об эт
ом можно было судить по дикому скрежету металла о металл. Мгновенно вско
чив на ноги, готовый немедленно дать отсюда деру, я увидел, что убийца стре
мительно летит прочь. Ни огней, ни номеров. Единственное, что я заметил, Ч
вроде бы это была «волга», но, разумеется, голову на отсечение я бы сейчас
не дал. Первые несколько секунд какая-то часть моего сознания еще трепых
алась в обычном режиме, пытаясь что-то запомнить, даже оценить, но как тол
ько стало ясно, что непосредственная опасность миновала, остались тольк
о дрожь, тоска и дикий страх. Господи, ведь я был всего на волосок от того, чт
обы теперь уже мой труп лежал в луже крови посреди грязного асфальта, а Ар
жанцев или кто-то еще ходил бы сейчас вокруг, деловито измеряя рулеткой о
бстоятельства моей смерти. Потом я почти зримо увидел этот труп и содрог
нулся еще больше: в сущности, мне надлежало не просто погибнуть Ч меня до
лжно было размазать по борту собственного автомобиля, раздавить, разорв
ать на части.
Вдруг я понял, что все еще судорожно сжимаю в левой руке эти идиотские нез
абудки. Кстати, а что за записка? Я буквально вырвал листок из-под щетки Ч
он был пуст. Вот, значит, как. Элементарная ловушка. Требовалось, чтобы я не
много постоял в недоумении возле машины Ч больше ничего.
Прежде чем отшвырнуть их прочь, я еще раз посмотрел на эти чертовы цветы о
т неизвестного доброжелателя. Цветы-то зачем? Пожалуй, они всего лишь изо
щренная садистская шутка. Это были как бы цветочки на мою могилу.

18
Абсолют

«Если вас утопят раз, вы, наверное, вскрикнете, утопят раз, утопят два, а пот
ом привыкнете».
Эта дурковатая присказка вертелась у меня в голове всю дорогу домой. Бол
ьше никаких иных мыслей и чувств практически не было. Ступор как последс
твие шока. Вероятно, я отчасти инстинктивно, отчасти осознанно не давал х
оду эмоциям, надеясь, по возможности в максимально неразобранном виде, д
онести себя до дома, до родного дивана, до стакана с коньяком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94