Столкнувшийся с нами на площадке многосемейный Ле
ня Адамчик уважительно потряс ему руку, а любвеобильный Зурик, который н
а этот раз выходил из своей квартиры в сопровождении сразу двух пассий, н
а прощание даже обнялся с ним.
Ч Вот уедешь, все им расскажу про тебя, Ч мстительно шепнул я, в самое сер
дце пораженный такой народной любовью.
Ч Не старайся, не поверят, Ч с самодовольной ухмылочкой ответил он.
Но главное испытание еще только ждало меня. В десяти шагах от подъезда ст
оял задастый «БМВ» цвета «металлик», и именно к нему, на ходу небрежно бре
нча ключами, направился этот фат. Пусть не новый, пусть коцаный, с битым кр
ылом и оцарапанной дверью, подобный автомобиль посреди нашего помоечно
го, усеянного с прошлой осени не убранными жухлыми листьями и прочим пол
усгнившим мусором двора смотрелся как, с позволения сказать, корова в се
дле. Стрихнин ткнул кнопочку на брелоке, вздрогнули, словно глаза невида
нного зверя, габаритные огни, мягко щелкнул замок, и неторопливо раззяви
лась внушительная пасть багажника.
Ч Купил, понимаешь, по случаю, Ч небрежно пояснил он мне, укладывая в маш
ину свои манатки. Ч Хотел сперва взять новье, но передумал: с моей специа
льностью лучше из толпы не выделяться.
У меня не нашлось слов прокомментировать последнее заявление. Поверх вс
его он аккуратно уложил кейс с деньгами и тщательно захлопнул крышку баг
ажника. Потом протянул мне руку:
Ч Ну, бывай!
Ч Чем теперь займешься? Ч поинтересовался я. Ч С такими-то деньжищами?

Стрихнин открыл переднюю дверцу, уселся за руль и повернул ключ зажигани
я. После чего ответил, состроив на лице философическую мину:
Ч Видишь ли, мне тридцать три года. В этом возрасте Иисус Христос уже все
тутошние дела закруглил, а Илья Муромец только с печки слез... Железно могу
одно сказать: ни стирки метать, ни тем паче квартиры бомбить я больше не с
тану. Ч Подумал, ухмыльнулся своей обычной ухмылочкой и добавил скорог
оворкой: Ч Бля буду, мент буду, зуб даю, век свободки не видать!
Двигатель «бээмвухи» урчал, как довольный кот. В своем сером фланелевом
костюме от Версачи Стрихнин совсем не был похож ни на Иисуса, ни на Илью Му
ромца, а скорее тоже смахивал на жирного довольного кота, добравшегося н
аконец до крынки со сметаной. Я поймал себя на том, что уже смотрю на него о
тстраненно, как сквозь пыльное стекло набирающего ход вагона, и прощальн
о махнул рукой.
Все последующее происходило как бы и последовательно, и одновременно.
Машина тронулась, с хрустом давя широкими протекторами осколки битого с
текла и старые ржавые жестянки.
Одна из этих жестянок, кажется, от пепси, на вид поновее прочих, почему-то т
оже поволоклась в путь под самым брюхом «бээмвушки».
Скорее почувствовав, чем разглядев, тонкую проволочку, соединяющую ее с
автомобилем, я заорал:
Ч Атас, Стрихнин, бомба!
Я закрыл голову руками, круто повернулся и бросился в кусты, на землю.
Сзади бабахнуло, пнуло в спину, ослепило, оглушило, обдало жаром...
Когда я наконец осмелился обернуться и открыть глаза, то увидел, что «БМВ
» горит и трещит, как хорошая вязанка хвороста. На газоне в трех шагах от м
еня лежал Стрихнин. Слегка шатаясь, я поднялся на ноги и пошел к нему. Его з
алитое кровью лицо искажала странная гримаса, он что-то еле слышно бормо
тал, но я не мог ничего разобрать. Тогда я опустился перед ним на колени, в ж
алкой попытке хоть как-то облегчить его последние мгновения подсунул ем
у ладонь под голову и только тут разглядел, что он, оказывается, ухмыляетс
я, а его разбитые губы с трудом, но шепчут:
Ч Хорошенького понемножку... сказала старушка, выходя из троллейбуса и п
опадая под трамвай...

26
Ф-1

Надо отдать ему должное, Стрихнин проявил в критический момент отменную
реакцию профессионального игрока. Как только я заорал про бомбу, он на хо
ду успел открыть дверцу и вывалиться из машины. Так что в результате ему у
далось отделаться легкой контузией, парой ушибов и покорябанной физион
омией. Юридические последствия инцидента также оказались щадящими: из м
илиции нас выпустили довольно скоро, ничего толком не добившись. Я вообщ
е проходил как случайный свидетель, а потерпевший твердил, что не имеет н
и малейшего представления, кто именно мог покушаться на его скромную пер
сону, и даже сделал письменное заявление, что ничего ценного в сгоревшей
машине не было, да и сама она была развалюха из развалюх.
Но как только мы оказались за воротами отделения, с его лица тут же слетел
а маска напуганного обывателя, уступив место холодно-жесткому выражени
ю.
Ч Натурально, мне сделали оборотку, Ч сообщил он. Ч Ну да я им тоже так о
берну, что жопа треснет. У тебя еще не пропала охота поглядеть на диспетче
ра по заказным делам?
Ч Нет! Ч встрепенулся я.
Ч Тогда сегодня можешь получить это удовольствие.
Сделав столь многообещающее заявление, Стрихнин весьма целеустремленн
ым видом куда-то отвалил, назначив встречу в моей квартире на одиннадцат
ь вечера.
А я поехал в редакцию: мне было интересно, чего это оттуда так настойчиво з
вонили.
Но сенсаций там не оказалось. Просто Таракан напустил на меня свою секре
таршу, потому что редактору, во-первых, не терпелось поделиться со мной ра
достной новостью: «Интертур» забрал из суда свое исковое заявление. А во-
вторых, ему было страшно любопытно, как все-таки мне удался сей Гераклов п
одвиг. Я скромно ответил, что пусть это останется моей маленькой тайной. Н
о он продолжал настаивать, и пришлось мне объявить, что все детали и подро
бности я берегу для своих мемуаров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94