Вообще-то у него таких по городу Ч как грязи, но здесь ег
о, так сказать, штаб-квартира. В смысле, он здесь квартирует, отсюда же и ком
андует. Как из штаба. И знаешь, какая у него погоняла?
Ч Что? Ч не понял я.
Ч Погоняла Ч кликуха, Ч перевел он. Ч Короче, это Барин.
Подобное известие отнюдь не подняло мне настроения.
Ч Ясно, Ч сказал я, Ч сейчас мы к нему пойдем, скажем: то да се, некрасиво
получилось, отдай-ка денежки. Да?
Стрихнин кивнул:
Ч Примерно. Ну, может, не так в лоб, но смысл ты уловил. Вся штука в том, что Б
арин, говорят, сам большой любитель пошлепать стирками. Он-то меня от стен
ки не отличит, а я его пару-тройку раз срисовал Ч кенты показывали во вре
мя игры. Мы люди простые, без всяких там фраерских понтов, нам, в общем-то, д
о фени, каким разрядом его в конечном счете отоварить: главное, алтушки св
ои назад получить. Знаешь, как грузина не пустили с бабой в баню? Он ее сажа
ет в такси и говорит: «Нэ мытьем, так катаниэм!» Скумекал?
Я скумекал. И именно поэтому задал нелицеприятный вопрос:
Ч А меня ты в качестве кого с собой зовешь?
Ч Мало ли... Ч помялся Стрихнин. Ч Семафором будешь.
Ч Кем? Ч оторопел я.
Ч Кнокарем, Ч пояснил он и, увидев, что я все равно не понимаю, разъяснил:
Ч Атасником. Стремщиком. Шухерщиком.
Ч Спасибо, очень лестное предложение, Ч язвительно поблагодарил я.
Ч Тебе ж сказали: не хочешь Ч жди в машине, Ч пожал он плечами.
Я задумался: хочу или не хочу? То есть, что хочу, ясно. Неясно, больше хочу ил
и больше боюсь? Как всегда в таких случаях, схватка между скучной осторож
ностью и активной безрассудностью окончилась победой последней: не зря
Артем любил говорить про меня, что я из тех, кто за компанию готов повесить
ся. Что же касается моей гражданской совести, то с ней я и вовсе быстро упр
авился. Хотя не вызывало сомнений, что, вопреки официальному предупрежде
нию следователя, я уже опять полным ходом собираю фактуру для нового мат
ериала, вернее, для продолжения старого, в данном конкретном случае попы
тка передать в распоряжение прокуратуры все вновь открывающиеся обсто
ятельства была явно обречена на провал. Вряд ли, подставь я сейчас вместо
себя Альберта Хвана, Стрихнин с той же легкостью предложил бы ему порабо
тать у него этой ночью семафором. Не говоря о кнокаре или стремщике.
Получив краткие инструкции (хлеблом не щелкать, давить косяка по сторона
м, в случае шухера семафорить), я вслед за своим Вергилием отправился ко вх
оду в филиал, так сказать, вельзевуловых владений. Вот сейчас разверзнут
ся врата, и с полным основанием можно будет проконстатировать, что, утрат
ив правый путь во тьме долины, я очутился в сумрачном лесу. «Каков он был, о,
как произнесу?!»
В общем, честно говоря, ничего особенного. Из ожидаемых деталей подтверд
илась разве что сумрачность. В остальном интерьер больше походил на деко
рации к какому-нибудь оперному действу, которому покровительствовал бо
гатый и безвкусный спонсор. Много тяжелых портьер, псевдоампирных золоч
еных канделябров, псевдоперсидских ковров. На фоне всего этого совсем уж
чужеродным телом смотрелся полированный, перенасыщенный зеркалами ба
р. На высоких табуретах у стойки томились проститутки, все в черном, как гр
узинские вдовы. Две рулетки стояли посередине, вдоль стен играли в «блэк
джек» (в дни моего босоногого детства эта игра была известна под более пр
озаичным названием Ч «очко»), а отдельно, за невысокой загородочкой, вок
руг большого овального стола сидели игроки в покер. Бегло оглядевшись по
сторонам, Стрихнин небрежной походочкой продефилировал по залу и остан
овился у рулетки. За полным неимением собственных планов я сделал то же с
амое.
Еще перед входом, который охраняли два добрых молодца, явно отобранные д
ля этой работы по принципу максимального роста при минимальном интелле
кте, Стрихнин сквозь зубы поинтересовался:
Ч Деньги какие-нибудь есть?
Порывшись в бумажнике, я покорно извлек несколько купюр довольно средне
го достоинства, но он едва бросил на них презрительный взгляд:
Ч Я сказал Ч деньги!
Пришлось признать, что валютой я не богат. Зато сам Стрихнин нашарил по ка
рманам тысячи полторы долларов Ч вероятно, все, что осталось от его неда
внего богатства, Ч и тут же в кассе обменял их на жетоны. Чтобы и меня пуст
или внутрь, он милостиво сунул в мою ладонь горстку разноцветных кружков
.
Публика вокруг рулетки собралась колоритная. Пара качков, уже заранее об
реченно похожих на каторжан благодаря короткой стрижке и многочисленн
ым цепям, мрачно метала фишки на игровое поле, как в топку паровоза. Зябко
укутанная в цветастую шаль немолодая дама с бешено горящими глазами Ч о
т избытка то ли от азарта, то ли марафета Ч раз за разом упорно ставила на
зеро. Целая компания в дым пьяных юнцов с такими же подружками то и дело пы
талась красиво швырнуть на разлинованный стол вместо чипов пачку долла
ров, однако эти попытки неизменно вежливо, но твердо отвергались крупье,
девицей со стеклянной улыбкой.
Мы нечувствительно вписались в этот коллектив: я поставил двести тысяч н
а «чет», Стрихнин триста на «красное», шарик остановился напротив номера
34, и мы оба выиграли. Следующий раунд он пропустил, а я, весьма воодушевленн
ый, кинул сразу четыреста теперь уже на «нечет» Ч и проиграл. В моем актив
е еще оставалось тысяч триста, и я снова смело протянул руку, но в последни
й момент Стрихнин схватил меня за рукав.
Ч Не за то отец сына лупил, что играл, а за то, что отыгрывался, Ч наставит
ельно проговорил он мне в ухо, увлекая за собой по направлению к «блэк дже
ку».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94