Она сильно ударилась и
начала уже соскальзывать в ров, но тут Авери, прыгнувший секундой позже,
подхватил ее под руки и вытащил на берег.
Он как раз помогал Барбаре выбраться из рва, когда увидел обитателей
горящего домика, наконец-то сообразивших прыгнуть сквозь пламя, бушевавшее
в дверном проеме. Они появились немного обгорелые, озадаченные и, судя по
всему, здорово напуганные происходящим.
Тем временем Барбара, похоже, потеряла сознание. Авери взял ее на
руки и двинулся в благословенную темноту. Он утешался тем, что погоня,
если она вообще состоится, вряд ли начнется немедленно. На сей раз золотые
люди оказались в положении, выбраться из которого им будет не так уже и
легко.
Ярдов сто Авери преодолел трусцой, но потом силы его вдруг кончились,
и он упал. Вместе со своей бесчувственной ношей.
Падение, похоже, привело Барбару в чувство. Несколько секунд они
лежали рядышком, голова к голове, постанывая, жадно ловя прохладный ночной
воздух широко раскрытыми ртами. Затем Авери сел и прислушался. Но ничего
подозрительного не услышал. Только легкий ветерок шуршал в кронах
деревьев.
- Ты можешь идти? - прохрипел он.
- Я... наверно, смогу. Только не спеша. Они отняли у меня сандалии.
- Обними меня за шею, - посоветовал Авери, вставая. - И опирайся, не
бойся. Я чуть-чуть отдохну и снова тебя понесу. Мы должны отойти от их
лагеря как можно дальше... Ты не ранена?
- По-моему, нет. А ты?
- Нет. Пошли скорее. Потом будем утешать друг друга.
- Дорогой, - прошептала Барбара.
Так радостно вновь слышать эти слова. Что еще здесь можно сказать?
Некоторое время они брели, и Барбара опиралась на плечо Авери. Потом
Авери ее немного пронес, и они опять побрели дальше в глубь леса.
Казалось, прошло очень много времени (хотя преодолели они, по оценке
Авери, всего несколько миль), и вдруг Барбара расплакалась.
- Что случилось?
- Извини, Ричард... Я не могу больше идти.
- Тогда я тебя понесу.
- Не надо. Пожалуйста... Я... мне как-то не по себе.
- Ну и времечко ты, однако, выбрала, - с неожиданным раздражением
воскликнул Авери. - Двигай ногами, черт тебя подери! Или, по крайней мере,
дай мне тебя нести. Завтра я стану весь из себя культурный и
цивилизованный, но сегодня извини! Сегодня вопрос только в том, мы их, или
они нас.
Тогда она согласилась, чтобы он ее нес. Но плакать она не перестала.
Наконец, он опустил ее на землю.
- Ну, в чем дело? - грубовато спросил он. - Черт возьми, у тебя
что-то болит?
- Милый, - простонала она. - Со мной все в порядке. Я не ранена. У
меня ничего не болит. Мне так хотелось тебе рассказать... но не так... как
странно, и... - она разрыдалась.
- Любимая, в чем дело, - голое Авери дышал нежностью. - Мы почти в
безопасности. Если хочешь, мы даже можем здесь и остаться на ночь. Мне
почему-то кажется, что они не станут нас преследовать этой ночью, у них и
так полон рот забот...
- Милый, - сказала Барбара. - Дело в том, что я беременна. И очень
боюсь за ребенка... - она содрогнулась. - Я чувствую себя как-то не так...
Словно что-то произошло.
Он крепко обнял ее за плечи. Он обнимал ее и шептал на ухо нежные,
бессмысленные слова.
- Не бойся, любовь моя, - прошептал он наконец, хотя ему самому тоже
было страшно. - Мы отдохнем здесь, а как только рассветет, я отнесу тебя
домой.
Слово "дом" уже не резало им слух. Дом - это место любви и
безопасности, уголок комфорта, знакомых запахов и повседневных забот,
превратившихся в традиции. Дом - это Лагерь Два. Это Том и Мэри. Дом - это
понятие, смысл которого он постиг только на далекой-далекой планете, во
многих световых годах от Земли.
Этой ночью они не спали. Авери рассказал Барбаре, как Том вернулся в
лагерь, и как он вытащил у Тома из плеча копье. Затем, чтобы хоть немного
отрешиться от земных проблем, они разглядывали звезды - теперь уже родные
и близкие. Они делили их на созвездия, а потом играли, придумывая им
названия... А еще они думали об их ребенке, и молились, чтобы им не
пришлось его потерять...
О чем только они не говорили в ту ночь, обо всем, кроме золотых
людей. С первыми лучами солнца они побрели в сторону Лагеря Два.
Ощущение беспокойства в животе у Барбары мало-помалу прошло, она
сразу стала значительно веселее. Но когда она вдруг заметила нарисованные
на ее теле странные символы, ей стало плохо до рвоты.

24
До Лагеря Два они добрались только к полудню. Авери отдал Барбаре
свою испачканную грязью рубашку. В путь они вышли еще до рассвета, но
усталые, закоченевшие и эмоционально измотанные, они не могли идти быстро.
Вместо того, чтобы двигаться прямо в лагерь, они направились к, морю.
Барбаре до смерти хотелось умыться. И суть была даже не в том, чтобы смыть
с себя голубые символы, "украшавшие" ее тело. Во всяком случае, не только
в этом. Купание представлялось ей своего рода очищением после всего
перенесенного ею в лагере золотых людей. Авери же испытывал чисто
физическую потребность окунуться в море. Он весь (лицо, руки, ноги, тело,
даже волосы) был покрыт коркой засохшей грязи. И все это неимоверно
чесалось. У него слюнки текли при одной мысли о прохладной морской ванне.
Понемногу их настроение улучшилось Они даже начали подсмеиваться друг
над другом. Теплый солнечный свет рассеял их усталость, словно тень.
Вскоре они совсем пришли в себя и вновь могли радоваться полной
приключений жизни.
Наконец они вытри к морю - золотому в лучах восходящего солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66