Я знаю. Я слазил туда посмотреть.
- И насколько широкий? - заинтересовался Авери.
- Трудно сказать, - пожал плечами Том. - Футов двадцать, двадцать
пять. У него есть только один недостаток.
- И какой же?
- Нет воды.
- Действительно большой минус. Ты ее искал?
- Не было времени.
- Надо сходить поискать. Ясно одно - мы будем последними идиотами,
если останемся тут... Да, раз уж я начал, - новые правила. С этой минуты
ходить можно только по двое. Мы действуем, или парами, или всей группой, -
он повернулся к Барбаре и Мэри. - И пока мы с Томом обследуем Замок
Опасный, вы не двигайтесь с места. Зарядите револьвер и держите его
наготове. Если что случится, сделайте два выстрела один за другим. Если
какой-нибудь греческий бог захочет с вами познакомиться, не рискуйте,
бейте наверняка... если их меньше четырех. В противном случае расслабьтесь
и постарайтесь получить удовольствие... Вот, пожалуй, и все.
- Этого достаточно, - мрачно сказала Барбара.
Мужчины отправились в путь. Каждый из них взял с собой нож и топорик.
Они шли по берегу, и Авери не покидало тревожное и непонятное ощущение,
что они вступили на вражескую территорию.
Страховой полис Тома располагался в маленькой бухточке. Добрались они
туда без всяких происшествий - по пути им не встретилось ни одной живой
души, не считая пары морских птиц.
Скала была такая, как Том ее и описывал. Она располагалась в паре
ярдов выше линии прилива и ярдах в тридцати от ближайших деревьев.
Забраться на нее можно было только с одной стороны, но и тут лазание
казалось не слишком простым.
- Если мы решим обосноваться здесь, - сказал Том, когда они выбрались
наверх, - нам придется сделать лестницу.
Авери потрогал сухой дерн. Совсем неплохо. Вся вершина скалы
напоминала мелкую тарелочку с рваными краями. Благодаря легкому уклону в
сторону моря разбитый тут лагерь не затопит во время дождя.
- Прекрасно, - объявил Авери. - Теперь остался только вопрос с водой.
Спустившись вниз, они принялись за поиски. Потратив почти час, Авери
и Том убедились, что ближайший источник питьевой воды - ручей в четверти
мили от облюбованной ими скалы.
- Переезжаем, - решил Авери. - Если не найдем ничего лучше... а я
лично в этом очень сомневаюсь... наш лагерь будет здесь. Нам просто
придется организовать вооруженные походы за водой.
- Святой Боже! - воскликнул Том. - Мне не очень-то улыбается таскать
проклятые ведра черт знает откуда. А потом их еще придется затаскивать
наверх на веревке!
Остаток дня они все вчетвером занимались переездом в лагерь Два. Мэри
и Барбара в несколько приемов перенесли мелочи, и даже, по одной,
ухитрились перетащить палатки. Но с сундуками они помочь не могли.
Авери и Том волочили сундуки фут за футом, заработав за свои труды
огромные мозоли и вспыльчивость. К тому времени, как они подняли последний
сундук на вершину скалы, солнце уже садилось. Костер не горел - не было ни
сил, ни времени собирать дрова. Да и поесть тоже было нечего - по той же
самой причине. Однако Авери предусмотрительно настоял, чтобы еще до начала
переезда в Лагерь Два натаскали воды. А в полдень, прежде чем оставить
Лагерь Один, они до отвала наелись остатками мяса "оленеподобного".
В итоге, хотя всем к вечеру и хотелось есть, но все-таки от голода
никто не умирал. До наступления темноты они успели поставить только одну
палатку: в нее они и забились все вчетвером, прячась от холодного, дующего
с моря ветра.
Как сказал Том:
- Если золотые приятели Мэри хотят этой ночью устроить нам маленькое
представление, я говорю - "Добро пожаловать!", но только при одном
условии: что они не станут меня будить перед тем, как прикончить.
Он отлично выразил настроение, овладевшее в этот вечер всеми без
исключения. Сил дежурить не осталось ни у кого. Но несмотря на усталость,
они, за исключением разве что Мэри, уютно устроившейся под бочком у Тома,
провели весьма беспокойную ночь.
Незадолго до рассвета пошел дождь, капли градом барабанили по крыше
палатки. Когда ливень, наконец, утих, Авери вылез наружу. Небо быстро
прояснилось. Туманное солнце, выглядывая из-за облаков, поднялось уже
довольно высоко над горизонтом.
Авери глубоко вдохнул, набрав полную грудь свежего, чистого,
утреннего воздуха. Внезапно, несмотря на голод, несмотря на бессонную
ночь, он почувствовал себя почти счастливым.
На миг у него перед глазами предстал Лондон в утренние часы "пик".
Переполненные жертвами городского концлагеря автобусы и поезда подземки;
унылые глаза пассажиров; газеты, полные сообщений о новых трагедиях и
разоблачений последних похождений секс-звезд серебряного экрана;
идиотскими заявлениями политиков и спортивных комментаторов; школьные
классы, забитые бунтующими учениками; ощущение, что ты один-одинешенек,
что ты тонешь в коллективном безумии, которое и есть жизнь большого
города.
И в этот момент Авери понял, как он на самом деле рад, что сейчас
находится не в Лондоне, и что он, пусть и не до конца, но нашел общий язык
с другими людьми. Людьми вроде Барбары, Мэри и Тома.
А затем его захлестнула волна ностальгии. Как дурной сон исчезли
зомби, и подземка наполнилась веселыми интересными людьми, и газеты
рассказывали о международной взаимовыручке и сотрудничестве, и даже
школьные классы сделались радостными и привлекательными.
Авери понимал, что идеализирует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66