Они называли это Игра в Дознание. Но это было нечто большее, нежели
просто игра. Они создали способ превращения вымысла во временную
реальность...
Так шло время, и понемногу они начали привыкать к своему новому
образу жизни. Шло время, и один за другим они открывали для себя, что:
- Отчаяние уступает место радости...
- Сожаления о прошлом растворяются в удовлетворении от достигнутого.
- И одиночество исчезает, как утренний туман...

16
Однажды утром, когда Том и Авери отправились на охоту (в общем-то,
без особой на то необходимости - в лагере был приличный запас мяса), Том
заговорил о, судя по всему, давно волновавшей его проблеме. Устроив себе
перекур, они сидели на поваленном дереве. Авери вырезал узор на рукоятке
своего любимого томагавка.
- Я надеюсь, старина, - начал Том, - что мы знаем друг друга уже
достаточно хорошо. Надеюсь, ты не обидишься на мои слова.
Авери насторожился. В последнее время Том обращался к нему "старина",
только если очень сильно нервничал.
- Мы достаточно хорошо знаем друг друга, - ответил он, чтобы не
ходить - вокруг да около. - Что у тебя за вопрос?
- Импотенция, - быстро сказал Том.
- Прошу прощения?
- Я говорю, импотенция... с Мэри.
- Извини. Не сразу понял.
"Вот, дамы и господа, - думал Авери, - перед вами сад Эдема...
неврозов, однако, здесь больше, чем яблок..."
Молчание Авери сбило Тома с толку. Он ожидал чего-то другого.
- Еще один вопрос, - с отчаянием в голосе продолжал Том. - Связанный
с предыдущим... по крайней мере, мне кажется, что связанный. Как у вас с
Барбарой?..
- Может, и впрямь связанный, - согласился Авери. - Но боюсь, я
вынужден тебя разочаровать... Мы не... Мы не любили друг друга... во
всяком случае, не в том смысле.
- Почему нет? - удивился Том. - Разве она тебе не нравится?..
- Она мне очень нравится, - оборвал его Авери. - Может, в этом все и
дело... Знаешь, ты среди нас не единственный псих.
- Значит, вы не занимались любовью? - ошеломленно пробормотал Том.
Эта информация, похоже, его совершенно ошарашила. Такого он явно не
ожидал.
- Мы не занимались любовью, - пояснил Авери, - не потому, что я не
могу и не потому, что я не хочу, а из-за моей дурацкой проблемы верности.
У меня когда-то была девушка. Ее звали Кристина. Она умерла много лет
назад... но у меня выработалась дурная привычка не давать ей умереть...
если ты понимаешь, что я хочу сказать.
- Когда-нибудь тебе придется с этим что-то делать, - заметил Том. -
Иначе ты просто-напросто свихнешься... В любом случае, что вы делаете со
старым добрым дьяволом по имени секс?
- Перед сном я целую Барбару в щечку, - зло ответил Авери, - и
отправляюсь спать, думая о Кристине... и если повезет, то, когда я
просыпаюсь, проблема решена... до следующего вечера. Я ответил на твой
вопрос?
Том пожал плечами.
- Бедная Барбара.
- Действительно, бедная Барбара. Но начинали мы с импотенции. Твоей
импотенции.
- Давай оставим эту тему, старина, - предложил Том. - Я не думал, что
ты примешь все так близко к сердцу.
Усилием воли Авери заставил себя успокоиться. Он понимал, что ведет
себя неразумно и жестоко. Ему хотелось попросить у Тома прощения.
- Извини, Том. Большой от меня толк... Что вызывает твою импотенцию,
как тебе кажется?
- По-моему, нежность, - сказал Том с каким-то странным выражением
лица. - Нежность и вся эта порнография.
Впервые за долгое-долгое время Том упомянул о своей порнографической
коллекции.
- Пока мне ничего непонятно, - Авери положил руку Тому на плечо. -
Если можешь, объясни подробнее...
- Вся беда в том, - со вздохом сказал Том, - что, по-моему, я люблю
Мэри.
- Поздравляю! Тогда нет проблем.
- Как можно быть таким идиотом! - вспылил Том. - В этом-то все и
дело! Черт знает, сколько лет в моей голове любовь и секс обитали в совсем
разных местах. Понимаешь, что я имею в виду? Секс грязен и греховен.
Любовь... о ней можно прочитать в книжке. Секс - это грудастые суки -
желательно двумерные: тогда ни во что не вляпаешься... А любовь, в общем,
в любовь я, по большому счету, никогда не верил. Наверно... - Он сглотнул.
Пот градом катился по его лбу. Это признание давалось ему очень и очень
нелегко. - Беда в том, что я испытываю к Мэри бесконечную нежность. Я
уважаю ее... так как же, черт возьми, я могу сделать с ней такое... Это,
видимо, уже условный рефлекс, - жалобно закончил он. - Павловские собачки
и все такое.
Авери от всего сердца стало жалко Тома. Ведь тот отчаянно боролся с
привычками и взглядами, выработанными всей его предыдущей жизнью.
- Всего один маленький вопрос, - мягко сказал Авери. - Как,
по-твоему, к тебе относится Мэри?
- Она ко мне неравнодушна, - начал объяснять Том. - Очень даже
неравнодушна. Мне кажется, я действительно нравлюсь этой бедной девочке.
Черт, может, она даже любит меня... Она дает мне так много...
В этот миг Авери чувствовал себя даже не стариной, а настоящим,
умудренным опытом, стариком.
- У нас с тобой, похоже, случай, когда слепой пытается вести
немощного, - наконец сказал он. - Но во всяком случае... Знаешь, Том,
женщина может играть множество разных ролей - ребенок, девственница,
шлюха, сестра, жена, мать. Я полагаю, что женщина (большинство женщин)
несут в себе всего понемногу. И Мэри тоже. Твоя беда в том, что ты
думаешь, будто должен только лелеять ее и все. Черт возьми, она наверняка
давным-давно поняла, что ты ее любишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66