Вскоре у нее уже получалось совсем неплохо). - Она очень
выносливая.
- Слушай, - Тому в голову пришла новая мысль. - Если мы пойдем за
ней, на некотором расстоянии, разумеется, то она приведет нас прямехонько
в их лагерь. Это может оказаться полезным.
После некоторого размышления, Авери все-таки отклонил это
предложение.
- Если она обнаружит, что мы за ней следим, то либо побоится
вернуться в лагерь, либо постарается завести нас в западню. Но даже если
она ничего и не Заметит, то мы запросто можем встретиться с кем-нибудь из
ее друзей. А у них ведь все просто, сам знаешь: сперва стреляем, а потом
задаем вопросы.
- Другой такой возможности у нас не будет - пожал плечами Том. - Но в
нашей команде мыслитель ты.
Неожиданно он взмахнул томагавком и со всего маху ударил по арбалету
золотой женщины.
- Это ей в наказание за антиобщественное поведение... А теперь мы
можем собрать плату за медицинскую помощь, - и он принялся собирать
рассыпавшиеся плоды. - Ей они все равно сейчас ни к чему. Самой бы до дому
добраться.
Авери жестами объяснил женщине, что они с Томом собираются уходить, и
что она может идти куда пожелает.
Напоследок Авери показал на себя и сказал:
- Ричард.
Потом показал на Тома и сказал:
- Том.
Женщина, похоже, поняла, что он имеет в виду. Она ткнула себя пальцем
в грудь и произнесла нечто вроде:
- Злитри.
Голос у нее оказался низким, почти мужским.
Затем, с неожиданно застенчивой улыбкой, она прикоснулась двумя
вытянутыми пальцами к своему лбу. Потом дотронулась этими же пальцами до
лба Авери. Повернувшись к Тому, она покосилась на обломки своего арбалета
и вновь коснулась своего лба. К Тому прикасаться на стала. В следующий
миг, опираясь на костыль, она уже захромала в сторону леса.
- Вот она и уходит, наша золотая женщина, - заметил Том. - Слегка
потрепанная и с обильной пищей для размышлений. - Наклонившись, он поднял
томагавк Авери. - Держи нашего защитника. Ладно. Доброе дело мы сегодня
сделали... Надеюсь, тебе стало от этого лучше. Между прочим, я бы не
особенно рассчитывал на ее извечную благодарность. Мне почему-то кажется,
что у этих типов девичья память и устойчивые предрассудки. Судя по их
поведению, они считают себя божьими избранниками.
У Авери не было ни малейшего желания спорить.
- Я хочу есть, - сказал он.
- И я тоже... Пошли в лагерь... Знаешь, что я тебе скажут Когда Мэри
и Барбара узнают о том, что сегодня случилось, они не станут нас хвалить
за галантность. Мы только что вернули в строй потенциального противника.
Но, как оказалось, в отношении Мэри и Барбары Том ошибался. Они обе,
не сговариваясь, заявили, что независимо от того, что может произойти или
произойдет в будущем, Авери и Том поступили единственно возможным образом.
Для цивилизованных людей, разумеется. Инстинктивно они понимали, как это
важно - сохранить цивилизованность в человеческих отношениях. Инстинктивно
они чувствовали, что все стоящие того этические принципы можно в той или
иной степени свести к древнему правилу:
Не делай другому того...
Этим вечером состоялось горячее обсуждение происшедшего инцидента:
Авери, Барбара и Мэри против Тома. Под конец Том лишь угрюмо молчал.
Это его поведение очень удивляло Авери. Пусть Тому и не нравилась
идея помощи золотой женщине (особенно учитывая, что она сделала все
возможное, пытаясь их обоих прикончить). Но ведь он в итоге сделал для нее
не меньше, если не больше, чем Авери. И еще один удивительный факт. Совсем
недавно, когда другой (а может, и той же самой женщине) грозила опасность
попасть в зубы крокодила, Том прямо-таки рвался придти ей на помощь.
Авери никак не мог понять, почему Том так изменился. Возможно, все
дело в том, чему они стали свидетелями на берегу пруда. Там они наглядно
убедились, что золотым людям пальца в рот не клади. Возможно тогда, что с
логической точки зрения Том совершенно прав... особенно, если дело дойдет
до конфликта между двумя группами.
Ведь тогда вступит в силу другой принцип - более древний, чем любые
этические и моральные нормы. Принцип, известный как Выживание
Сильнейшего...

18
По ему самому непонятной причине Авери вдруг стал одержим охотой к
перемене мест. Ему до смерти хотелось все разведать, все увидеть...
Началось это через несколько дней после того, как они с Томом
повстречались у птичьего дерева с золотой женщиной. Поначалу Авери пытался
делать вид, будто все в порядке. Но постепенно дни складывались в недели,
напряжение росло, и настал час, когда он больше не мог сдерживаться. Он
рвался свершить невозможное, исследовать все вокруг, отправиться во все
стороны сразу, как можно больше узнать о мире, в котором очутился.
Его дразнили плывущие в небе луны и непривычные узоры звезд. Это
ночью. А днем он с тоской глядел на манящий горизонт, где небо сливалось с
морем, на бесконечный пляж, на заросли кустов и ряды причудливых деревьев.
Он глядел и глядел, словно одним усилием воли мог заставить этот мир
раскрыть свои тайны.
Это так просто - объяснить, почему он должен отправиться на разведку.
Самому себе Авери говорил, что все они - и он, и Том, и Барбара, и Мэри,
понемногу тонут в предательской трясине растительного образа жизни.
Последнее время они стали слишком удовлетворены своей простой (и такой
необыкновенно приятной) жизнью. Они оказались в необычной ситуации и с
готовностью адаптировались к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66