Первый пакет с
бинтом кончился после нескольких оборотов вокруг грудной клетки Тома -
всего у них ушло четыре пакета.
Авери как раз закреплял кончик последнего бинта, когда Том, как это
ни удивительно (чем-то даже смахивало на чудо), пришел в себя.
- У меня вся спина горит, - пробормотал он. - Что случилось с моей
спиной? Кто, черт возьми... - Широко раскрыв глаза, он схватил Авери за
рукав. - Ричард, ты...
- Да, я его вынул. Не волнуйся... Операция вряд ли войдет в учебники,
но пациент остался жив.
- Дорогой, - проворковала Мэри, - как ты себя чувствуешь?
Новое чудо. Тому удалось издать звук, который при большом желании
вполне можно было принять за смех.
- Как я себя чувствую? Отличный вопрос! Дайте мне глотнуть виски...
Боже мой! Они сцапали Барбару!
Мысль об этом, похоже, причиняла ему чисто физическую боль.
- Это ты уже говорил, - сказал Авери, стараясь говорить спокойно. -
Давай, не тяни...
Мэри достала бутылку с виски и поднесла ее к губам Тома. Она
наклонила ее слишком сильно. Том захлебнулся, виски потекло по его груди.
Он закашлялся и тут же перекосился от боли.
- Мы слишком близко подошли к их чертову лагерю, - прошептал он,
справившись с кашлем. - Наверно... Нет, честно говоря, мне очень хотелось
исследовать их территорию... Даже не знаю, добрались мы до нее или нет. Мы
шли вдоль ручья. Барбара считала, что это тот самый, у которого стоит их
лагерь... Мы шли, и вдруг нос к носу столкнулись с одним из тех золотых
парней. У него были копья. У нас - томагавки... Несколько секунд мы просто
стояли и глазели друг на друга - взаимное оцепенение. Затем он поднял
копье, и я крикнул Барбаре, чтобы она убегала. Первое копье прошло мимо. Я
на миг остановился, метнул томагавк и бросился вслед за Барбарой. Тут-то я
и получил этот подарок в спину. Видимо, я здорово заорал, потому что
Барбара повернулась и побежала назад ко мне. Потом я потерял сознание.
Он с тоской поглядел на виски, и Мэри дала ему еще пару глотков.
- Когда я пришел в себя, - продолжал Том, - вокруг уже никого не
было. Только рядом со мной на траве валялись томагавки Барбары. - Том
замялся, избегая глядеть Авери в глаза. - Похоже... похоже, они боролись,
- он снова замялся. - Но кровь я видел только свою... Так мне, во всяком
случае, показалось... Черт, мне было очень больно. Дьявольски больно... Я
подумал... Я подумал, что если уж я не умер... - он остановился и вдруг
заплакал. - Понятия не имею, как я добрался до лагеря, - всхлипывал он. -
Я должен был... Ричард, ну скажи хоть что-нибудь... хоть слово... Ради
Бога... Да ты должен вогнать это чертово копье мне в глотку!
Рассказ, нестерпимый стыд, горечь поражения окончательно подкосили
Тома. Он все еще оставался в сознании, но голова его бессильно упала на
грудь. Слезы катились по его щекам, собирались на подбородке, капали на
грудь, смешиваясь с кровью и виски. Рыдания причиняли ему боль, но
остановиться он не мог. Авери осторожно положил его обратно на постель.
- Ты не виноват, Том, - с трудом выговорил он. - Рано или поздно, но
что-то подобное должно было произойти... Они, похоже, просто думают
несколько иначе, чем мы... Что бы теперь ни случилось, в конце концов мы
придем, по-моему, к схватке. И не на жизнь, а на смерть.
Но Том его уже не слушал. Избыток боли, вынесенные страдания и
отсутствие сил милосердно погрузили его в черный омут беспамятства.
Мэри взяла Авери за руку.
- Что же нам теперь делать, - беспомощно спросила она. - Ах, Ричард,
что же нам теперь делать?
И тут все для него стало предельно ясно.
- Я должен выяснить, как Барбара. Они ее... - но договорить он не
смог.

23
Авери расположился на толстом суку довольно высокого дерева. Он сидел
совершенно неподвижно и наблюдал. Он проторчал на этом дереве уже около
получаса. Сквозь удобный просвет в густой кроне он наблюдал за лагерем
золотых людей, от которого его отделяло всего каких-то пятьдесят ярдов.
Скоро сядет солнце. Скоро он должен будет что-то делать.
Насилие никогда не привлекало Авери. Обычно ему становилось плохо от
одной мысли о нем. Но жгучая ненависть к золотым людям, так внезапно
разрушившим его крохотный мирок личного счастья, не оставляла места для
страха. Вместо страха он испытывал жажду мести.
День, начавшийся так хорошо, превратился в сплошной нескончаемый
кошмар. Он все еще не мог прийти в себя от шока. Потом, наверно, у него
будет истерика или он впадет в депрессию, но сейчас Авери превратился в
живой компьютер с мускулами и целью. В машину, работающую на взятой взаймы
энергии.
Он не чувствовал ни голода, ни усталости, хотя ничего не ел с самого
завтрака. Ненависть и тревога - другой пищи ему сейчас не требовалось.
И однако, стремление поскорее найти Барбару ничуть не мешало сухой
машинной логике, управлявшей всеми его действиями. Прежде, чем покинуть
Лагерь Два, Авери убедился, что сделал для Тома все возможное. Он сходил
также к ручью за водой (компьютер в его голове решил, что Мэри может
потребоваться много воды), а по дороге в лагерь набрал еще и целую охапку
плодов. Так, по крайней мере, ей не придется надолго оставлять Тома
одного. Сделав в лагере все, что было в его силах, Авери вооружился двумя
ножами и двумя томагавками и отправился в путь. Он с удовольствием
прихватил бы с собой револьвер, но тогда Мэри вряд ли сможет защитить
лагерь от нападения.
Дорога заняла у него куда дольше, чем он планировал - почти три часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66