Она блаженно плыла по кухне, распустив волосы. Пайту казалось, что она становится все красивее, ускользает от него в неземное царство красоты.
- Бедная Нэнси, - обратился он к жене. - Как она переживает!
- Она спросила меня, не отправился ли ребенок Кеннеди в рай, где крутит колесо наш хомяк. Честное слово, Пайт, я не знаю, приносит ли религия пользу, не правильнее ли было бы сказать всю правду: что мы ложимся в землю, что сначала нас нет, а потом мы возвращаемся в виде травы.
- И нас поедают коровы... Не пойму, почему смерть кажется этим твоим стоикам таким здоровым явлением. Еще немного - и ты залезешь в теплую ванну со вскрытыми венами, чтобы доказать их правоту.
- А тебя греет эта мысль!
В кухне появилась всхлипывающая Нэнси.
- Рут сказала... Рут сказала... Старшая дочь не заставила себя ждать.
- Я сказала, что Бог отсталый. - прикрикнула Анджела.
- Отсталый? - переспросил Пайт. Поколение Рут называло этим словом всех, кто не желал поддаваться нажиму. "Отсталый учитель задержал нас после урока". "Отсталая ручка, не пишет!" "Фрэнки отсталый!"
- Конечно! Позволяет малышам умирать, кошкам есть птичек и все такое. Не пойду этой осенью петь в церковном хоре!
- Теперь Бог крепко задумается, - съязвил Пайт.
- Не понимаю, зачем заставлять ребенка петь по воскресеньям в хоре, вмешалась Анджела, наклоняясь к Нэнси, шмыгающей ей в подол. Ее волосы окутали малышке голову. Материнская нежность. Муж ей ни к чему. Дочь она любит больше, чем его. У них симбиоз.
- По той же самой причине, - ответил Пайт Анджеле, - что я вынужден жить в окружении хнычущих женщин.
Завтракать пришлось в оглушительной тишине. Тем не менее, он был убежден, что хорошо поступил, вырвав Нэнси из лап смерти. Лучше злость, чем страх. Лучше убить, чем быть убитым.
Он поехал на работу. На улице Надежды нашлось местечко для парковки - в последнее время это было редкостью. Пора установить на углу улицы Божества светофор, хотя для приезжих это будет головная боль. Слишком много машин и людей. Может, рецепт - гомосексуализм? Или противозачаточные пилюли? Галлахер разговаривал по телефону, утрируя свой ирландский акцент.
- У вас тридцать две комнаты, сестра. Убрав длинную перегородку, мы получим просторную трапезную ..
Пайт вскипятил воду и налил себе чашку растворимого кофе. "Максвелл". Фарадей. Он уселся за стол и попробовал сосредоточиться. Доска, $769,82, платеж просрочен, просьба перевести деньги... У него щипало в носу, слезились глаза. Невыносимый август1 Фокси далеко. Пройдет еще несколько часов, прежде чем он услышит ее смех, положит руку ей на... Спокойствие! "Ты каждый день навещаешь маленькую принцессу"... Звонок телефона.
- Здравствуй, дорогуша. - Они не разговаривали целый месяц.
- Алло. - Тон занятого подрядчика.
- Ты не один? Рядом Мэтт?
- Нет. Да. - Недавно они установили в загроможденном кабинете перегородку из рифленого стекла, отделившую Галлахера и подчеркнувшую его положение главы фирмы. Однако перегородка была тонкая, к тому же Галлахер открывал дверь, когда у него не было посетителей, чтобы создать сквозняк. Без сквозняка у него мялась сорочка, а в его отсеке не было окна. Зато были электрические часы, фордовский календарь, цветная карта кварталов Тарбокса, аэрофотосъемка центра города и прибрежной полосы, карта округа Плимут, оранжевый справочник улиц Тарбокса, бледно-голубые папки - отчеты Городского совета начиная с 1958 года, тонкая красная книжица "Оценка собственности" и затрепанный черный молитвенник. Когда Пайт работал, его желтый дубовый стол, стоявший раньше в школе, был завален образцами материалов и каталогами поставщиков; стол Галлахера из серой армейской стали, наоборот, всегда пустовал, если не считать ручки в зеленой мраморной подставке, книги записей, фотографий Терри и Томми в рамках и двух телефонов. За его головой висела на стене лицензия Регистрационной палаты. Недавно он приобрел для фирмы пятьдесят с чем-то акров земли и тридцать с чем-то комнат - имение в Лейстауне с железным оленем на лужайке. Сначала он собирался распродать землю по кускам, но потом узнал о намерении одного женского монашеского ордена прикупить нечто в этом роде. Орден не собирался долго торговаться. Пока, правда, на их маленькой фирме висела закладная в сотню тысяч долларов. Ситуация выглядела рискованной, но Галлахер был игроком, к тому же любил расти вширь. Пайт боялся, что голос Джорджины долетит до слуха партнера, поэтому покрепче прижал трубку к уху.
- Не бойся, я отвлеку тебя всего на минутку, - сказала она. - Просто вдруг приспичило узнать, как ты поживаешь. Самонадеянно, да? Но у меня еще остались кое-какие права. Все-таки у нас с тобой кое-что было...
- Понимаю тебя, - сказал Пайт.
- Не можешь говорить?
- Так вроде бы и есть.
- Звонил бы мне хотя бы изредка, я бы тебя не беспокоила. Говорят, ты устроил вчера вечеринку? Я обиделась, что нас не пригласили. Я поняла Айрин так, что ты это сделал нарочно.
- В это время года поступает мало заказов, - пробубнил Пайти первое, что пришло в голову. - Правительство покупает много хвойной древесины с Западного побережья.
- Пайт, я так по тебе тоскую, прямо умираю! Может, заедешь как-нибудь по пути выпить кофе? Хоть сегодня! Это совершенно безопасно: Уитни в летнем лагере, Марта и Джуди на пляже с Айрин. Я сказала ей, что жду водопроводчика. Это правда, у нас упал напор. Жить на холме - одно горе. Так ты заедешь? Просто поговорить. Обещаю не нажимать. У Онгов я вела себя как настоящая стерва.
- Перспективы неблагоприятные.
- Мне очень плохо, Пайт! Не могу больше жить с этим человеком. Он становится все хуже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107