Но слов Фокси не слышала. Бокалы снова наполнили вином. Фокси кивнула, отвечая на почудившийся вопрос, и выпрямила спину, боясь заклевать носом. Сосед снова терся бедром о ее бедро. Больше к ней никто не обращался. Роджер Герин что-то шептал - наверное, в утешение - Джорджине Торн. Кен громко смеялся, его лицо, обычно такое аскетическое, было сейчас неестественно бледным, словно на него навели прожектор. Он развлекался от души, а она горевала от мысли, что еще долго не сможет завалиться спать.
По дороге домой она ожила от темноты, холодной свежести, усыпанного звездами неба, показавшегося стеной, готовой рухнуть вниз. В свете фар мелькали почтовые ящики, ветки живых изгородей, остатки сугробов на обочине. Дорога отчаянно петляла.
- Ты жива? - спросил Кен.
- Сейчас мне полегче. А за столом казалось, что не выдержу.
- Вечерок получился хуже некуда.
- Зато они друг от друга в полном восторге.
- Забавный народец. Нет чтобы пожалеть бедную Фокси с животиком! Я видел, как ты зевала.
- Я сделала глупость: взяла и призналась Би.
- Господи, зачем?
- Я хотела, чтобы она смешала мне безалкогольный мартини. Ты стесняешься моей беременности?
- Нет, но зачем об этом трубить? Все равно скоро все сами увидят.
- Она никому не скажет.
- Неважно.
- Тебя это действительно мало волнует.
Раньше дорога вилась среди деревьев, теперь они разбежались. Низина холодно белела в лунном свете. Почтовых ящиков стало меньше, освещенных окон тоже. Фокси запахнулась в пальто с меховой оторочкой - слабое подобие настоящей русской шубы. Она боялась возвращения в холодный дом с хлипкими стенами и дурацкой печкой.
- Пора обратиться к подрядчику, - сказала она. - Может, попросим этого Хейнема определить стоимость работ?
- Говорят, он любитель щипать женщин за
- В психоанализе это называется проекцией.
- Джанет сказала, что он сам чуть не купил этот дом. Его жене очень нравится вид.
Несносная Джанет!
- Ты заметил, как враждуют Фрэнк и Смит? - спросила Фокси.
- Может быть, это конкуренция акционеров?
- Кен, у тебя одна работа на уме. Я почувствовала, что дело в СЕКСЕ.
- С Джанет?
- Разве ее грудь - не весомый довод?
Он усмехнулся. Прекрати, подумала она, тебе это не идет.
- Целых два довода, - сказал он.
- Так и знала, что ты это скажешь, - фыркнула она.
Дорога стала забирать вверх. Отсюда уже можно было разглядеть море. Лунный свет серебрил воду, луна покачивалась вместе с машиной, дорожка на воде выглядела бесчисленным множеством световых точек. Такова материя, которой занимается Кен: протоны скачут от молекулы к молекуле, завивая тугие спирали. Вот и дюны, белые, как бельма. Машина нырнула под уклон. Еще четыре таких же подъема и спуска, потом пустой заколоченный павильон, в котором летом торгуют мороженым - и поворот к их дому. Тут дорога кончалась. Зимой место казалось страшным захолустьем. Фокси надеялась, что летом они почувствуют легкость, свободу, немыслимые при городской скученности.
- Твой друг очень невысокого мнения о Хейнема, - напомнил ей Кен.
- Он мне не друг. Отвратительный тип! Не пойму, почему все его так обожают.
- Он ведь дантист. Нужная специальность. Джанет говорит, что он хотел стать психиатром, но завалил экзамены на медицинский факультет.
- Кошмар! Такой липкий, вкрадчивый, того и гляди, засунет тебе руку в рот по локоть. Я его осадила, а он вообразил, что я с ним заигрываю, и давай елозить по моей ноге коленом!
- Просто он сидел рядом.
- Мне лучше знать.
- Ничего страшного.
- В общем, его невысокое мнение о Хейнема можно занести голландцу в плюс.
Кен ничего не ответил. Фокси продолжала:
- Роджер Герин хвалил его как подрядчика. Он реставрировал их дом. А ведь за свои деньги они могли бы нанять кого угодно.
- Ладно, подумаем. Я бы предпочел человека, которого никто не знает. Не хотелось бы слишком влезать в их свары.
- А я думала, что одна из причин нашего переезда - желание завести знакомства за пределами твоей профессиональной сферы.
- Мудрено! Может, повторишь?
- Ты отлично понял. У меня не было подруг, одни жены химиков. Химикаты какие-то!
- Как и все мы.
Зачем он говорит такие вещи, раз она все равно никогда с этим не согласится?
Почтовый ящик, погнутый снегоуборочным бульдозером, одиноко поблескивал в лунном свете. Когда еще сюда приедут дачники и поправят свой ящик? Фокси запахнулась в пальто, утепляя не столько саму себя, сколько крохотное существо в своей утробе - отдельную жизнь, незаметно сосущую из нее соки. Сейчас она казалась себе уродливой, нещадно используемой.
- Кажется, тебя действительно устраивали все эти особы, вечно хихикающие жены твоих начальников, - сказала она.
В Кембридже они водили знакомство либо с простыми квакершами, выданными замуж за скучных карьеристов, либо с самоуверенными болтушками, недосягаемыми красотками, любительницами высказаться по поводу суверенитета Кубы или коллективной вины немецкой нации.
Она покорно вздохнула.
- Говорят, мужчина заводит свою первую любовницу, когда его жена беременна.
Он покосился на нее, от удивления не зная, что сказать. Она поняла, что он не способен ее предать. Почему-то эта мысль вызвала у нее разочарование. Она то и дело преподносила самой себе сюрпризы. Никогда еще за весь их брак она не зависела от него так сильно, не имела столько оснований испытывать к нему благодарность. Однако внутри у нее шла химическая реакция, порождавшая чувство беспокойства. Она боялась, что он ее не поймет, и беспокоилась еще больше. Он всегда был таким надежным, что ей удавалось побороть чувство вины, которая, как ей подсказывал инстинкт, сопровождает по жизни любого смертного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107