Почему туалет превращен в неприличную тайну? Что естественно, то не позорно. Я запросто могу справить у вас под носом естественную нужду.
- Это чудесно, Кэрол! - воскликнула Анджела. - Куда до тебя мне с моим желанием раздеться?
- Вот и сыграем в "Чудесно"! - воодушевился Фредди Торн. _ я, например, подыхаю в этой резинке. Можно, я ее сниму?
- Нет уж, носи, - возразил Пайт. - Она твоя.
- Какие у игры правила? - спросила Фокси.
- Тебе, - ответил ей Фредди, - даже не придется напрягаться.
- Как в шарадах? - спросила Терри.
Бен, висевший на Эдди, сказал, уставясь в пол:
- Хотелось бы как-нибудь поговорить об этом серьезно. Супер-города, проблема опреснения морской воды... По-моему, строительная индустрия в этой стране идет по неверному пути.
- Ту-ту! - прогудел Эдди, дергая за воображаемый шнурок и подталкивая Бена к двери.
- Я с вами? - спросила Айрин. Ей снова овладела нерешительность. Быть с мужем сейчас значило быть с любовником. Семитская романтическая затененность ее нижних век спорила с прагматизмом взгляда, а губы складывались в знак вопроса, обращенного к потомкам пуритан.
Эдди внимательно на нее посмотрел, оценивая ее готовность, определился с трассой и решительно произнес:
- Да. Я его доведу, а ты уложишь.
И все трое покинули затхлую комнату, миновали огромный холл, в любую погоду пахнущий старыми зонтами, и вышли в трепещущую листвой ночь, освещенную синими фонарями.
Кэрол всплеснула руками, радуясь и негодуя одновременно. Эпплби сослались на свои хвори - Фрэнк на желудок, Джанет на голову - и тоже удалились, хоть и без энтузиазма; то, как они уходили, говорило о том, что игривому лету наступил конец, что начинается ответственная, трезвая осень. Один Фредди Торн упрашивал их остаться. Он вылез, наконец, из резинового панциря и остался в мокрой футболке и мятых плавках. Кожа ног и рук размякла, пошла складками, как ладони прачки.
После ухода Эпплби Фредди и Пайт остались одни в компании женщин. Фокси, скрывающая в складках материи свой семимесячный живот, тоже поднялась.
- Кажется, и мне пора.
- Ни в коем случае! - запротестовал Фредди. - Мы ведь собрались играть.
Фокси посмотрела на Пайта и поняла: что бы на нем ни было написано, она должна прочесть послание как "Не уходи!"
- Не уходи, - сказал он вслух.
- Так как играть? - снова спросила Терри. Пайт представил себе сумрачного, как недовольная мамаша, Галахера, дожидающегося жену. Как она смеет спокойно сидеть и не торопиться домой? У женщин нет совести, но это не их вина. Проделки коварного змея!
Фредди облизнул губы и ответил слабым голоском:
- Каждый называет самое чудесное, что только может себе представить. Почему вы не топите, Кэрол? У меня зуб на зуб не попадает.
Она принесла из соседей комнаты мохнатое одеяло, и он закутался в него, как в шаль.
- Ты стареешь, Фредди, - сказала Кэрол
- Спасибо. А теперь сядь и сосредоточься. Эдди и Кэрол положат Бена в кроватку и сразу вернутся. А если и не вернутся, то мир от этого не рухнет. Представь, что Фредди улетел в Майами. Я всем твержу: Che sara, sara*.
- Объясни, в чем суть твоей игры, - пристала Терри.
- В том и суть, что под конец игры все мы будем лучше друг друга знать.
- Не хочу знать кого-либо из вас еще лучше! - фыркнула Анджела.
- А я не хочу, чтобы кто-то из вас лучше узнал меня, - добавила Фокси.
- Где же соревновательный элемент? - спросил Пайт. - Кто выигрывает, кто проигрывает?
Фредди был исполнен красноречия. Он по-прежнему был в гигантском монокле. По степени опьянения с ним не могла сравниться даже Анджела: хмель от белого вина прибавляет проницательности, горячит кровь, помогает увидеть истину.
- Лично ты не можешь проиграть, Пайт. Думаю, это тебе подойдет - для разнообразия. Знаешь, братец... можно, я не буду лукавить?
- Сделай одолжение, брат! - Для убедительности Пайт перекувырнулся через голову. - Выкладывай.
Фредди выискивал слова поточнее.
- Ты - ходячий парадокс. Забавный субъект! Очень давно, еще в детстве, я изучал своих мать с отцом и решил, что люди бывают двух типов: "А" - те, кто сам трахает, "В" - те, кого трахают. Твоя уникальность в том, что ты принимаешь себя за "А", а на самом деле ты - "В".
- А твоя - в том, что ты не то и не другое.
До того, как они с Фокси стали любовниками, в период, когда Фредди, сам того не сознавая, держал Джорджину в заложницах, Пайт не ответил бы так быстро, так резко. Фредди заморгал. Он не ожидал, что Пайт вырвется на свободу и превратится в неприкрытого врага.
- Если вы, две примадонны, прекратите свару, мы начнем играть в "Чудесно", - сказала Терри.
- По-моему, неплохо было бы выпить еще вина, - сказала Кэрол. - Есть желающие?
- Я! - вызвалась Анджела, вытягивая красивую руку с пустой рюмкой. Завтра у меня финал. Должна же я обыграть Джорджину!
- А где сама Джорджина? - вежливо обратился Пайт к Фредди, боясь, что его "не то и не другое" прозвучало слишком оскорбительно.
- Отдыхает перед решающим поединком, - ответил Фредди, не тая зла.
- Нам скоро уходить, - сказала Фокси, обращаясь к Терри.
- Нам тоже, - напомнил Пайт Анджеле. В редкие моменты освобождения она грозила раскрыться, продемонстрировать свою внутреннюю глубину, замороженную в браке.
Кэрол прошлась перед гостями, как балерина, и наполнила все шесть рюмок.
- Кэрол уже начала игру, - сказал Фредди. - По ее мнению, еще вина это чудесно.
- Я не имела в виду, что не могу придумать ничего чудеснее этого. Это не считается.
- Хорошо, ты хозяйка, тебе и начинать.
- Прямо сейчас?
Все закивали: да-да, нечего тянуть! Босая Кэрол замерла в нерешительности.
- Как здорово! - не выдержала Анджела.
- Ноготки у младенца, - определилась Кэрол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107