"Не слишком ли Марсия сегодня нервная?" "Как тебе понравилось платье Марсии?" Как будто мне есть дело до ее платья!
- Значит, прямых доказательств нет? Фрэнк ни в чем тебе не признавался, не грозил от тебя уйти?
- Зачем ему от меня уходить? Ему и так хорошо. Доит двух коров сразу и в ус не дует.
- Ты все это так неизящно излагаешь...
- Потому что у меня совсем не изящное настроение. Не то, что у тебя! Наверное, ты привык, что твоя жена спит с кем ни попадя?
- Нет, не привык. Просто я тебе не верю. Фрэнка и Марсию влечет друг к другу - с этим я согласен. Это вполне естественно, раз мы так много видимся. Между прочим, у нас с тобой тоже есть взаимное влечение. Тог et mof.
- Впервые слышу.
- Перестань! Ты отлично знаешь, как на тебя реагируют мужчины. Я был бы очень не прочь с тобой переспать.
- Теперь ты сам забыл об изящных выражениях.
- Конечно, этого не случится. Мы уже женатые люди, для нас веселое житье в прошлом. Escapades romantiques**. Приходится думать о других, а не только о себе.
- Вот и я пытаюсь с тобой говорить о других - о Марсии и Фрэнке. А ты завел волынку про то, как мы с тобой ложимся в постель. Это они спят вместе! Ты что-нибудь намерен предпринять, Гарольд?
- Предоставь доказательства, и я ткну ее в них носом.
- Какие доказательства? Неприличные снимки? Противозачаточный колпачок с нотариальной доверенностью?
Он с удовольствием засмеялся. На поверхности коктейля в его бокале появились тонкие, как часовые пружины, завихрения. В этой женщине обнаружилась неожиданная поэтичность, так она разволновалась, сидя напротив него за столиком на двоих.
За окном шелестел листвой темно-пунцовый бук. Джанет сказала:
- Ладно. Как Марсия себя ведет в последнее время в постели? Ей хочется больше или меньше?
Апофеоз банальности! Не хватает только коморки повитухи, колдовства, женских гаданий и проклятий, воровства шпилек для волос и менструальных прокладок. Седовласый официант, отполированный и согнутый годами службы, как столовая ложка, принял у Гарольда заказ. Не спросив мнения Джанет, Гарольд заказал суп по-королевски, лотарингский пирог, салат, легкое сухое шабли.
- Хочешь посадить меня на диету? - фыркнула она.
- Отвечаю на твой вопрос, - сказал он. - По-моему, больше.
- Вот видишь! Она возбуждена. Только и мечтает, как бы потрахаться.
Он засмеялся. Бокал был пуст, не осталось даже часовых пружинок.
- Перестань, Джанет. Ты ожидала, что я отвечу "меньше"?
- Значит, меньше?
- Нет, я сказал правду. В последнее время она очень нежна. Ты утверждаешь, что женщины полигамны: чем больше получают, тем больше им хочется?
- Не знаю, Гарольд. Я ни разу не изменяла Фрэнку. Смешно, да? Но как женщина я тебе скажу...
"Как женщина"... Услышав из ее уст эти слова, он испытал такое же удовольствие, как после вечеринки, когда, принимая душ, цеплял спьяну на свою тощую мокрую грудь бюстгальтер Марсии и радовался, когда она разыгрывала возмущение.
-.. .что она чувствует вину перед тобой и пытается доказать самой себе, что не предает брак, что ее хватит на двоих. А еще ее так и подмывает все тебе рассказать о себе, поделиться радостью. Вот и Фрэнк вдруг начал вытворять вещи, которым я никогда его не учила.
У Гарольда заболел правый висок. Он машинально потянулся за пустым бокалом. Он не был уверен, что Марсия изменилась. Разговор иступленных тел было непросто припомнить, в памяти оставался только медленный спуск на побеленное луной плато, где разыгрываются пантомимы пожирания, убийства, смерти в исполнении одной и той же пары лицедеев. Марсия то резвилась, то превращалась в тигрицу, то становилась безразличной, холодной, почти автоматом; потом она бывала очень благодарной, нежной, болтливой, даже навязчивой.
Джанет с улыбкой перелила немного из своего бокала в его.
- Бедный Гарольд!.- проворковала она. -.Он терпеть не может неделикатных речей. Это слишком по-женски, ему в этом мнится угроза... Но знаешь, - продолжила она, почувствовав, что с ним было бы недурно поэкспериментировать, - с женщинами мне трудно разговаривать. Такое я могу говорить только мужчине.
У нее был такой вид, словно она выдавила из себя трогательное признание, но ему ее слова показались бесцеремонными и агрессивными. По его мнению, женщинам надлежало откровенничать с женщинами, мужчинам с мужчинами, а отношения полов - это изящная и опасная игра, с понятными правилами, по большей части денежными, и четкими временными рамками. Полтора часа - более чем достаточно, а ленч с Джанет затянулся уже больше.
Они договорились еще раз пообедать вместе через неделю, чтобы сравнить наблюдения, после чего Гарольд отправился домой. Он стал прозрачнее: в его защитных порядках была пробита брешь. Эпплби жили на малолюдной аллее в конце улицы Мускеномене, в огромном белом доме неизвестно какого стиля, создав уют с помощью арендованных и полученных по наследству предметов; зато Литтл-Смиты выстроили свой дом сами и сами его спланировали в мельчайших подробностях. Это была современная постройка из красного дерева с плоской крышей, с видом на залив. Пол в холле был выложен плитами. Справа находилась открытая лестница, ведущая вниз, на цокольный этаж, где были спальни детей (Джонатана, Джулии и Генриетты), производилась стирка и стояли машины. Выше, на первом этаже, располагалась кухня, столовая, главная спальня и полированный вестибюль с огромными репродукциями Рембрандта, Дюрера, Пиранези и Пикассо. Слева от холла открывалась чрезвычайно длинная гостиная с ворсистым небесно-голубым ковром, двумя белыми диванами, симметрично расставленными колонками стереосистемы, роялем "Болдуин" и высоким камином с большим бронзовым козырьком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107