когда она делала глоток, ее глаза становились еще голубее; перед ее мысленным взглядом появлялись сцены, о которых они беседовали.
- С другой стороны, никто из нас не молодеет. Если человеку всю жизнь чего-то хотелось, то с возрастом у него все больше ослабевают тормоза. То, что раньше казалось священными принципами, превращается в глупые предрассудки.
Пайт, подливая себе чистого джину, сказал:
- Роджер, конечно, гомосексуалист, но его шарм всегда в том и заключался, что он отказывался это признавать. Это проявлялось разве что в его обращении с женщинами: то он груб, то избыточно вежлив.
- По-моему, между гомосексуальностью и раздражением против женщин существует разница, - возразила Анджела. -Разве Роджер когда-нибудь приставал к тебе на поле для гольфа?
- Не приставал. Но терпеть не может партнерш. А вот Эдди _ это загадка. Как Айрин может обвинять в гомосексуализме мужчину, который еще несколько месяцев назад был ее любовником?
- Во-первых, она этого не говорила, во-вторых, она оскорблена. На мой вопрос она ответила, что Эдди может быть очень убедительным. Не знаю, что она хотела сказать этим словом, но оно прозвучало раза три-четыре.
- А какое место занимает в этой новой конфигурации твой друг Фредди Торн? - спросил Пайт.
- Фредди их и свел. Раньше Герины и Константины не общались, но он постарался. Думаю, он при том присутствует, заваривает, так сказать, кашу.
- Бедная Джорджина!
- При чем тут она? - встрепенулась Анджела, приподняв верхнюю губу и обнажив влажные зубы.
- Так, вообще. Приятно, что ли, иметь в мужьях такого зловредного придурка?
- Какой же он зловредный? Просто любит беспорядок. Что до Джорджины, то она с начала учебного года со мной холодна. Не удивлюсь, если после ухода Айрин она тоже перестанет появляться.
- Чем еще тебя попотчевала Айрин?
- Дай-ка вспомнить....Джон Онг заболел: что-то с легкими. Врачи настаивают, чтобы он бросил курить, но он не может.
- Господи, уже на рак ли?
- Кто его знает? Он, конечно, старше всех нас, просто при его азиатской внешности это незаметно.
- Он в больнице?
- Еще нет. Ах, да, самое главное! Тебе понравится. Фокси Уитмен родила.
Воздух сжался. Сначала Пайт задохнулся, потом почувствовал, что проваливается в яму.
- Когда?
- В этот уик-энд. Думаю, в воскресенье. Ты видел ее вечером в пятницу у Литтл-Смитов. Уж не танец ли с Мэттом Галлахером ускорил роды? Его партнершам не позавидуешь.
- Почему нам никто об этом не сказал?
- Ты принимаешь это слишком близко к сердцу, Пайт. Ты что, близкий родственник? Странно, конечно, что Мэтт ничего тебе не сказал на работе. Терри должна знать, если они с Фокси действительно подруги.
- С Мэттом в последнее время не больно поговоришь: он сердится, что упустил контракт с монастырем. Но новость хорошая: уж слишком ее раздуло. Мальчик или девочка?
- Мальчик, семь фунтов с чем-то. Может, пошлем ей цветы? Фокси мне нравится, но это, кажется, еще не та стадия отношений, на которой принято слать цветы...
- Почему, можно. Ты все равно не заберешь цветы с собой на небо, Ангел: они там не растут - нет навоза.
Анджела поморщилась, не одобрив его болтовню, и ушла из кухни.
- Рут! - позвала она. - Спустись, не сиди букой! Ненси хочет поиграть в рыбок.
Оставшись один, Пайт попытался свыкнуться со счастьем Она в безопасности. Мальчик. Везет! Ему хотелось оказаться с ней рядом, пробраться в белую палату, где она лежит без сознания, сдувшаяся, розовая, теряющая кровь, с приоткрытым ртом, растрепанная. Он представил себе тепличные растения - гладиолусы, георгины, гиацинты в лентах, тяжелые красные розы, запах спрессованной почвы. Стакан воды на тумбочке, открытки с поздравлениями, припрятанная надкушенная плитка шоколада. Не сообщив ему о родах, она нанесла ему оскорбление и, тем самым, посулила свободу.
...Однажды, не в силах кончить, она мастурбировала, зажав его ногу бедрами.
"Я тебя не пугаю?"
"Какое там! Молодость берет свое".
"Не насмехайся. Я и так тебя стесняюсь".
"Меня, своего любовника? Почему?"
"Стесняюсь, и все".
"Очень трогательно, что женщине приходится так стараться".
"Лучше потрогай мои соски".
"С радостью".
"Полегче. Я сейчас..."
"Давай! - Она так зажала ему ногу, что он перестал ее чувствовать. Кончаешь? Хорошо! Ура!"
На холодильнике стояло деревянное блюдо со сладостями, которые Рут и Ненси наклянчили, ходя в Хэллоуин по соседям. Чтобы отпраздновать событие, Пайт схватил блюдо и набил себе рот. Он редко ел сладкое, потому что берег зубы.
Фокси записалась на прием три недели назад, еще находясь в больнице, но когда в час дня в пятницу она появилась в его кабинете, Фредди Торн вздрогнул от неожиданности. Раньше она пользовалась услугами дантиста из Кембриджа, но к концу беременности у нее расшатались зубы, а времени на поездки не стало. К тому же компетентность Фредди не мог оспорить никто, даже Пайт. И все же, осмелев после родов и входя в его кабинет в смешном домике позади почты на улице Божества, она, сознавая, что в городе есть, помимо него, другие зубные врачи, ругала себя за то, что польстилась на популярную в Тарбоксе игру под названием "искушение судьбы".
На нем был белый халат и квадратные линзы поверх обычных очков. В кабинете фанатично наводили чистоту: об этом кричала и круглая салфетка на поддоне с пыточным инструментарием, и ладонь самого дантиста, поднятая то ли от удивления, то ли для благословения. Черные квадратные часы на стене показывали двенадцать минут второго. Первая пациентка после обеденного перерыва. Сама Фокси перекусила в десять утра: ребенок нарушил все ее привычки, в том числе сон и еду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107