роскошный вид! Настоящий крашеный пудель, весь на нервах, ходит на коготках - загляденье! Не будь твой дедуля епископом, из тебя бы вышла классная шлюха. И ты, Джанет, забавная штучка. Иногда от тебя глаз не отведешь, а иногда - глаза бы на тебя не глядели, Уголки рта вниз - и все, нет в жизни счастья. Сегодня ты в ударе.. Тебя волнует какая-то ерунда - то ли грубость Гарольда, то ли еще что, но это тебе идет. Ты, конечно, не всегда с нами. Куда бы тебе хотелось? Вообще-то тебя предлагает любая аптека. Говорят, это хорошее слабительное, хотя лично я не пробовал...
- Мы расширили ассортимент, - сообщила Джанет. - Теперь выпускаем и антибиотики. А то, о чем ты говоришь, - не слабительное, а минеральное масло.
- Тем лучше. Ты сбросила вес - это тебе к лицу. А то уже начинал расти двойной подбородок. Вообще-то, дорогуша, ты у нас фантастическая штучка, говорю тебе это как незаинтересованное лицо, между нами, девочками, так сказать. И ни к чему тебе обвешиваться кричащими тряпками, чтобы что-то доказать. Джанет Яблочко-В-Собственном-Соку - вот и все, что нам требуется на десерт. Мы тебя любим, можешь не беспокоиться. Я же говорю, вы все роскошные бабы! Я чуть не подох, когда увидел старушку Терри Крутая Задница с раскинутыми ногами, распущенными волосами, с этой музыкальной дыней в руках. Обратили внимание на ее рот? Вот это громадина! И язык размером с двуспальную кровать. Уж я-то знаю, я ведь ее дантист. Очень хочется туда забраться и прикорнуть.
- Ты пьян, Фредди, - сказала Марсия.
- Оставьте его в покое, - сказал Гарольд. - Мне нравится. Je I'aime. Ария Фредди!
- А мужчины - болваны! - не унимался Фредди. - Куда подевались их мозги?
- Хватит про нас, Фредди, - сказала Джанет. - Расскажи лучше про Анджелу и Джорджину.
- Красотки. Нет, я не шучу - хороши! Вы все придираетесь к Анджеле...
- Ничего подобного! - возмутилась Марсия.
- Святых всегда ненавидят. Зато у нее самая выразительная попка из всех живых существ, не считая разве что страусов.
- А жирафы? - спросил Гарольд.
- Не подходят тебе по росту, - сказал Фрэнк. -Гарольд обернулся, вздернул нос.
- Гиппопотам. Бык, - сказал он Фрэнку.
- Ребята! - прикрикнула Джанет.
- Какой она была сегодня красивой! - сказал Фредди. - Я об Анджеле.
Гарольд, гордившийся своим гнусавым басом, издевательски пропел:
- Разве она не краси-и-ва, А-а-а-нджела! Ла-ла. Фредди обернулся к женщинам.
- Давайте начистоту. Вы - женщины. У вас зоркие глаза лесбиянок. Разве это не девственница двадцати лет, с небесными очами и восхитительной розовой кожей? Боже, помоги! То есть вы обе тоже красавицы, но мой идеал - она. Она мой идол. Гляжу на ее задницу и думаю: вот он, рай! Двадцать квадратных миль певчих птичек и спелой клубники.
Обе пары прыснули, не скрывая удивления. Фредди заморгал, восстанавливая ориентацию в пространстве. Его стакан каким-то чудом наполнился снова.
- А Джорджина? - напомнила Марсия. - Ты позабыл о собственной жене.
- Здоровое дитя, - послушно отвечал Фредди. - Хорошо готовит, отлично играет в теннис. - В постели... - Он прищурился и неопределенно поводил в воздухе рукой. - С серединки на половинку. Сотте а сотте са". Мне нравится, чтобы это тянулось подольше, желательно бесконечно: глотнуть винца, потом еще, подурачиться, попробовать так и эдак - сами знаете... В общем, чтобы все было по-человечески. Но она быстро кончает, потому что торопится назад, к домашним делам. Я подарил ей на Рождество "Камасутру", но она даже не посмотрела картинки. Сосет она в порядке исключения. А что на этот счет говорил великий бард? Трахаться - это по-людски, зато в рот - божественно.
Фредди, как водится, наплевал на все приличия. Смиты и Эпплби мечтали о бегстве. Джанет встала и выбросила содержимое своей пепельницы в тлеющий камин. Фрэнк собрал карты. Гарольд перекинул ноги через подлокотник дивана и усердно прикидывался спящим. Одна Марсия крутила серьгу и сохраняла видимость интереса. Фредди прирос взглядом к пыльной паутине в углу под потолком, над часами с кукушкой. Сейчас он походил на призрак или на отражение в воде.
- Я получил откровение свыше, - заявил он. - Знаете, зачем мы топчем землю?
- Зачем? - спросил спящий Гарольд.
- Меня только что осенило. Наша задача - очеловечить друг дружку.
- Фредди, ты неисправимый глупец! - воскликнула Марсия. - Зато ты неравнодушный. Это и есть твой секрет. Неравнодушие.
- Мы - подрывные элементы, - продолжал Фредди. - Как первые христиане из катакомб. Только они пытались порвать с гедонизмом, а мы пытаемся к нему вернуться. Нелегкое дело!
Джанет хихикнула и зажала Фрэнку рот, чтобы он не смог произнести заготовленное "зрелость - вот ответ!"
Потом всех сломила усталость. В комнате стало зябко, тишина надавила на уши. Фредди лениво поднялся.
- Увидимся на спуске, - пробормотал он, вывалился в дверь и потащился к своему домику.
Черное озеро позади бледных берез напоминало разинутый рот, дожидающийся дантиста. Похотливый пот у него на груди замерз, превратился в рыцарские латы. Голый череп сводило судорогой. Он заторопился к Джорджине, всегда готовой его простить.
Две пары, оставшиеся у остывающего камина, не спешили подниматься наверх. Печальное бесстыдство Фредди взбудоражило всех четверых. Марсия и Джанет покрутились, расставили стаканы, разложили журналы и опять уселись. Фрэнк откашлялся; у него щипало глаза. Гарольд долго не мог решить, как устроить ноги, а решив, сказал, обращаясь вроде бы к Фрэнку:
- Фредди болен. Tres malade**.
Угли позади экрана образовали созвездие, гаснущее на глазах. Тишина становилась липкой, нестерпимой. Марсия оттолкнулась от дивана и встала. Джанет, стройная в своем персиковом свитере и белых брючках, поспешила вверх по лестнице следом за ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107