— Кто? А-а… Ты вот что мне скажи, как тебе удалось выследить их. Ведь ты был пленником, тебя должны были охранять?
Базир улыбнулся:
— Я же сказал тебе, они начали делить деньги. Человек за этим занятием становится глух, нем…
— Ладно. Тогда скажи мне, почему, когда ты увидел место, где спрятан ящик, ты не затаился на острове, в зарослях, тебя вряд ли стали бы искать. Ты бы мог завладеть всеми деньгами сам.
Базир снова улыбнулся. Вопросы бывшего пирата не казались ему страшными.
— И что бы я с ними делал в джунглях среди дикарей? Эти люди принадлежат к племени сакалава, они очень дики и не знают, что такое деньги. И потом, кто их знает, не захотели бы они меня съесть. Или назначить своим богом, как Кидда, что ненамного лучше.
Каллифорд сардонически похмыкал, объяснения мусульманина казались ему убедительными.
— Значит, ты хочешь, чтобы я помог тебе бежать с острова, отвез на Мадагаскар, а ты за это отдашь мне деньги. Или, может быть, ты хочешь часть?
Пришел черед Базира хмыкать.
— Разве я похож на полоумного?
— Не сказал бы.
— Так вот, мне не нужны деньги, ни часть, ни все.
— Что же тебе нужно?
— Человек. Один.
Каллифорд снова напрягся, разговор, ставший абсолютно прозрачным, вдруг снова подошел к омуту.
— Человек. Нет ничего ничтожнее человека, если вдуматься. Но иногда человек — это не так мало, как кажется.
Базир сидя поклонился.
— Блеск твоего ума достоин всяческого восхваления. Убежден, он засверкает еще ярче, когда я сообщу тебе имя этого человека.
— Сообщи.
— Уильям Кидд.
Старший помощник ждал чего-то в этом роде. Более того, он был убежден, что услышит именно это имя, но все же не смог скрыть удивления.
— Зачем тебе Кидд? Только не говори, что он тебе дорог, как брат, что ты сроднился с ним душами, когда сидел в трюме моего корабля.
— Я не скажу этого.
— Тогда мне приходит на ум вот что: Кидд владеет какой-то такой тайной, по сравнению с которой золото капитана Леруа — это ничтожнейшая из мелочей.
Базир пожал плечами:
— Рассуди, какой тайной может обладать этот ничтожнейший из смертных. Если бы он и знал что-нибудь ценное, он давно бы уже разболтал. Он любит выпить, а у пьяного вино говорит вместо языка.
Каллифорду трудно было не согласиться с этим замечанием, он неуверенно кивнул.
— Но все же мне хотелось бы знать, зачем тебе нужен Уильям Кидд.
— Не напрягайся, ничего удивительного ты не услышишь. Просто дело в том, что я хочу вернуться домой. Деньги капитана Леруа — это плата за то, что ты меня довезешь.
— А Кидд?! Он тут при чем?!
— Это совсем просто. Кидд — единственный человек, который был свидетелем нападения французов на «Порт-Ройял». Я хочу не просто вернуться домой, но и остаться жить после того, как меня допросят при дворе Аурангзеба. Великий Могол ужасен в гневе, но справедлив и невинных не карает.
Старший помощник молчал.
— Тебе тоже выгодно, чтобы Кидд достался мне.
— Почему это?
— Капитаном «Блаженного Уильяма», несомненно, станешь ты, зачем тебе на борту присутствие бывшего капитана?
— Я могу его повесить.
— Не думаю, что команда тебя поддержит. Кидд — не оборванец из портовой таверны, он офицер британского королевского флота. Накинув петлю ему на шею, в конце концов накидываешь петлю на шею себе. А так у тебя будет возможность все свалить на меня. В бегстве корабля виноват Кидд, в бегстве Кидда виноват Базир, разве это плохой план?
И Берджесс и Мэй сказали, что план хорош. Они готовы поговорить с людьми. Ящик с золотыми монетами — сильный аргумент в споре о том, как должна сложиться дальнейшая судьба «Блаженного Уильяма».
— Неплохо было бы этот план дополнить, — неожиданно сказал главный канонир.
Все вопросительно на него посмотрели.
— Нам надо запутать следы.
— Как?
— Пусть они думают, что мы отправились не на Мадагаскар, а куда-нибудь на север.
— В Нью-Йорк! — воскликнул Берджесс. — Сегодня я намекну своей подружке о том, что собираюсь там побывать.
«БЛАЖЕННЫЙ УИЛЬЯМ»
(продолжение)
В отсутствие лорда Хардуэя полковник Маллин был главным военным начальником на острове. Хант и Херст стояли перед ним навытяжку, одной рукой придерживая шляпы, другой — шпаги. Сразу по возвращении из плавания они явились с докладом к тому, кто их в это плавание направил.
Двери из кабинета полковника были открыты на большую веранду, нависавшую над склоном холма, поросшего маквисами и фиангами и спускавшегося прямо к обрывистому в этом месте морскому берегу.
На веранде, на острове и на всем Карибском море царила ночь. Душноватая, наполненная бесчисленными цикадовыми трелями, украшенная огромными, как бы чуть маслянистыми звездами.
Прямо между створками висела громадная, напряженно светящаяся, с полупрозрачными краями луна.
Полковника красоты тропической природы не интересовали.
Он прохаживался вокруг длинного овального стола, заваленного, как и положено штабному столу, картами и. уставленного бутылками и подсвечниками. Полковник любил во время работы пропустить другой-третий стаканчик рома. Полыхающая физиономия свидетельствовала, что этой ночью он своим привычкам изменять не стал.
Опершись пухлыми ладонями о край стола, Маллин сказал:
— Продолжайте, Херст.
— Мы сыграли с ним в триктрак не менее сотни партий.
— Только в триктрак?
— Точно так, сэр.
— Вы предлагали ему другие игры?
— Да, сэр. Но другие игры ему, по-моему, неизвестны. Ни баккара, ни антрес, ни…
— Понятно.
— Надобно отметить еще вот что. Из этих ста партий Кидд у нас не выиграл ни одной.
Полковник направил в сторону своего офицера недоверчиво сверлящий взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111