— А теперь, пока они перезаряжают мушкеты, за мной!
Красномордый полковник оказался смелым человеком. И не дураком. Он правильно рассудил, что у противника, кто бы он ни был, людей не так много, как у него, иначе бы он действовал энергичнее.
Англичане и французы столкнулись на краю зарослей.
Кровопролитной битвы не получилось. Десять-двенадцать заколотых и раненых с обеих сторон. Французы не захотели выходить на пляж, англичане не стали соваться в заросли.
Тем временем «Саутгемптон» и «Повелитель морей» кое-как подняли паруса и направились на шум боя. Впрочем, туман уже к этому моменту рассеялся, и было отчетливо видно, что «Блаженный Уильям» ведет сражение с какими-то лодками. И в сражении этом, кажется, берет верх.
Сомнения все рассеялись, когда корабль капитана Кидда пустил в ход пушки. Стоило подняться в воздух двум фонтанам, состоящим из орущих людей и исковерканных обломков вперемешку с водой, как все было кончено.
Когда корабли эскадры подошли вплотную к месту боя, им осталась только приятная работа. Расстреливать из мушкетов и пушек мокрых, несчастных, тяжело выбирающихся на берег французов. Некоторые из них падали в изнеможении, другие оттого, что были ранены или убиты.
Уйти удалось всего лишь четырем пирогам. Да и то их экипажам пришлось изрядно понервничать, пока над их головами свистели ядра победителей.
Столь замечательно задуманная операция завершилась столь плачевно.
И все почему?
Капитан Кидд был разбужен грохотом пушечной пальбы. Разбужен, но ненадолго. Решив почему-то, что это не имеет к нему никакого отношения, он снова бросил голову на подушку и погрузился в путаный похмельный сон.
Билли, много повидавший на своем пиратском веку, смотрел на своего капитана не без некоторого странного восхищения. Редко встретишь человека, столь свободного в своих поступках.
Победоносный бой уже затихал, когда Уильям Кидд потребовал воды.
Билли выдавил в большую кружку с водой пол-лимона и подал ему.
— Что это там за грохот, Билли?
— Бой, сэр.
— С кем, Билли?
— С французами, надо понимать, сэр.
— С чего ты решил, что они французы?
— А они ругаются по-французски, сэр.
— А ты знаешь французские ругательства, Билли? Капитан прихлебывал холодную воду и после каждого глотка переживал короткий миг блаженства.
— Я знаю много всяких ругательств, сэр, но когда приспичит, ругаюсь по-английски. Думаю, у этих ребят та же история.
— Когда же эти негодяи на нас напали?
— Правильнее было бы сказать, что это мы на них напали!
— Когда?
— Да не так давно, и двух склянок не отбить.
— А кто приказал?
— Вы, сэр.
— Я?
Тут Уильяму стало по-настоящему плохо. Несколько химерических по своей омерзительности воспоминаний всплыло в его измученном мозгу.
А ведь он и правда отдавал вчера какие-то безумные команды!!!
Что же делать?!
Сделалось капитану Кидду так тоскливо-тоскливо. Что он скажет полковнику? Что он скажет губернатору Вудфорду? Не говоря уже о лорде Хардуэе.
Отдал приказ о нападении, а сам нападение проспал!
Раздался стук в дверь каюты. Уильяму показалось, что это явился лично полковник, чтобы тащить его на виселицу.
Оказалось, что это явились Каллифорд с Берджессом. Вид у них был сияющий.
— Полная победа, сэр!
Перекошенная в нескольких направлениях конопатая физиономия капитана начала медленно расправляться.
— Победа?
Он спросил очень осторожно, чуть-чуть спросил, в любой момент ожидая, что на него обрушат град насмешек и самых грубых издевательств.
— Да, сэр.
Каллифорд являл собой сплошную уверенность, он просто отчеканивал каждое слово, невозможно было усомниться в том, что он говорит.
— Мы потопили полтора десятка французских пирог, мы спасли эскадру. В конце концов, мы спасли самого полковника Маллина. Думаю, мы заслуживаем поощрения. И теперь не может быть никаких сомнений в нашей верности.
— На «Саутгемптоне» выбросили красный и белый флаги, — сказал Билли.
— Что это значит? — поинтересовался капитан Кидд, и никто не посмел улыбнуться.
— Это значит, что флагман приглашает вас к себе на борт, сэр, — пояснил Каллифорд.
Уильям Кидд потрогал свой подбородок:
— Но мне же нужно побриться!
Спустя некоторое время полковник Маллин расточал комплименты капитану «Блаженного». По его словам, выходило, что своим неожиданным и решительным маневром Кидд действительно спас эскадру. И принес первую убедительную победу флоту его величества над смертельным противником.
— Я рад, дружище, что мы с лордом Хардуэем не ошиблись в вас.
— Я тоже рад.
— Послушайте, а что это от вас разит, как из пивной бочки? Вы что, уже начали праздновать победу?
Капитан Кидд стыдливо опустил глаза.
Возвращение «Блаженного Уильяма» в Порт-Элизабет можно было признать триумфальным. В тавернах, в богатых домах и даже на сахарных плантациях рассуждали только о храбрости и воинском искусстве капитана Кидда.
Губернатор Вудфорд удостоил героя формальной аудиенции. Приступ подагры у него миновал, поэтому он мог облачиться в парадный мундир.
В разговоре его превосходительство признался, что первое впечатление от их знакомства было не великолепным, но теперь он готов признать, что посрамлен.
— Как говорят в Ирландии, те, кто умеют себя подать, не всегда умеют себя вести.
Поговорка не совсем точно выражала суть ситуации, но это ничуть не смутило победителя при Сан-Хуане.
Не все были столь однозначны и единодушны в оценке подвига, совершенного капитаном «Блаженного»! Например, полковник Маллин, отойдя от первых восторгов, внимательно рассмотрев все обстоятельства этой истории, пришел к выводу, что в ней есть несколько темноватых пятен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111