Может быть, ты хочешь прибавить к ней долю штурмана — пожалуйста. Хотя, по правде, штурманом скорее можно назвать меня. Ты не можешь отличить секстант от буссоли.
Пропустив мимо ушей оскорбления, Жаке спросил, набычившись:
— Так ты отдаешь мне долю помощника?
— Такими вещами я распоряжаться не могу, пусть скажет команда.
Это был страшной силы ход.
Обернувшись к команде, боцман увидел непроницаемые, мрачные лица. Никто не хотел признавать помощника помощником и платить ему жалованье из своего кармана.
— Вы что, негодяи! Вы забыли, кто я такой?! Вы забыли, кто такой Жаке?!
Теряя чувство реальности, боцман распалялся все больше и больше. Он двинулся к плотному строю корсаров, широко и громко ставя на палубу мощные башмаки. Раньше от одного его вида эти головорезы начинали трепетать. В этот раз все было по-другому. Никто не шевельнулся.
Чувствуя, что надо применить более сильные аргументы, чем словесные угрозы, Жаке отбросил в сторону свою дымящуюся трубку и выхватил из-за пояса пистолет. Вытащил и начал поднимать, раздумывая, кому бы первому всадить пулю в лоб.
Ему не довелось это сделать.
Удар ножа пришелся ему прямо между лопаток.
Боцман сначала широко открыл рот, как будто от удивления, а потом упал лицом на палубу.
Пирес, совершивший этот античный подвиг, развел руками и пробормотал какую-то французскую поговорку. Очень многие из них подходят к подобному случаю.
Леруа оценил оказанную услугу. Первым становится тот, кто соображает первым, мог бы он ответить Пиресу. Вслух были произнесены другие слова:
— Помощник умер, да здравствует помощник!
Команда наблюдала за этой сценой с мрачноватым вниманием. Матросы рады были избавиться от Жаке и его притязаний на их деньги, но их не восхитило то, каким образом это произошло.
— Да, я назначаю Пиреса своим помощником. Но поскольку он избавил нас всего лишь от боцмана, то и получит он боцманскую долю. Золото мы поделим, как только пристанем к берегу. Мы могли бы сделать это немедленно, но нам лучше убираться подальше от этого места. Нам может встретиться конвой, которого не могло не быть у такого корабля.
Мрачная атмосфера рассеивалась бы долго, когда бы не Уильям Кидд. Трубка убитого боцмана отлетела как раз к его мешку и тлеющим жаром прожгла парусину.
В унылой тишине раздался истошный вопль.
Мешок немедленно развязали.
Когда на свет появилась рыжая всклокоченная голова Кидда, все начали смеяться.
Бухта выглядела привлекательно. Широкая полоса почти белого песка, шеренга невысоких холмов, поросших густой тропической растительностью, небольшой пресноводный водопад на сиреневой щеке отвесной скалы, нависшей почти над самым пляжем.
Самое главное — берег выглядел абсолютно необжитым, песчаная оторочка бухты была девственно чистой, над холмами не поднималось ни единого дымка. Значит, это место не посещается мореходами и поблизости нет местных дикарей.
«Бретонец» очень медленно, промеривая лагом каждый фут, полз к берегу. Дно бухты выглядело мирным — ни резких коралловых выступов дна, ни скальных гряд, ни другого чего-нибудь в этом роде. Вода казалась удивительно прозрачной, и вокруг корабля суетились стайки мелкой рыбешки на фоне светлого, устланного песчаными волнами дна.
Пока матросы бегали с шестами вдоль бортов и медленно подталкивали корабль к берегу, капитан беседовал с одним из пленников, захваченным по его приказу. Обликом этот человек был индус, облачением — мусульманин, происхождения несомненно высокого. Об этом говорили и остатки его облачения, и манера держаться.
— Так ты говоришь, что тебя зовут Базир?
— Базир аль-Мульк ибн Руми.
— Ты носишь арабское имя, хотя видом индус.
— Мои предки родом из Сурата, они приняли истинную веру сто лет назад.
Леруа зевнул. В сущности, ему было глубоко плевать, кто, когда и во что уверовал.
— Что ты делал на корабле, который мы захватили?
— Я сопровождал груз.
— Какой?
— Ты же захватил корабль, почему сам не посмотрел?
Леруа поморщился, он был не расположен сердиться. Вообще-то нужно было бы пройтись плетью по ребрам этого говоруна, но лень вставать, приказывать. Отрывать матросов от их интересного занятия.
— Что вез этот корабль и куда?
— Ткани, пряности, драгоценное дерево и чай. Мы направлялись в Лондон.
— Были ли на борту какие-нибудь знатные особы?
— Мне об этом ничего не известно.
Леруа отхлебнул из бутылки, что стояла у его правого сапога, и сплюнул. Он ненавидел привкус ямайского рома.
— Чей же труп я тогда нашел в большой каюте? Очень, очень богато одетый господин.
Базир едва заметно побледнел.
— Наверно, это был хозяин груза, шейх Али Мухаммед.
— Ты состоял при нем, но ничего не знал о его существовании, да?
— Я не состоял при нем, клянусь знаменем пророка.
— Очень красивая клятва. Но чтобы я тебе поверил, потрудись объяснить мне, чем ты занимался на борту этого корабля. Как, кстати, он назывался?
— «Порт-Ройял».
— Ну?
— Я не состоял при купце Али Мухаммеде. Я поставлен от двора Великого Могола надзирать за торговлею в Сурате.
— Так ты сам по себе важная персона!
Базир отрицательно покачал головой:
— Нет. Таких, как я, в Сурате несколько дюжин. Главный надзиратель — вот важная персона.
— А такие, как ты, сопровождают отдельные корабли, когда они везут особо ценные грузы. Я правильно понял?
Надзиратель неохотно кивнул:
— Да.
— Что же ценного было на этом «Порт-Ройяле»?
— Я уже говорил: пряности, ткани, ароматическое дерево — это все ценные товары…
Леруа снова отхлебнул из бутылки, не переставая при этом иронически поглядывать на собеседника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111