— Правда.
— А если королева на балу, значит, можно говорить о герцоге.
Молодая принцесса глубоко вздохнула.
— Герцог уехал, — заметила она.
— Он в Нанси, в городе, который носит мое имя,— смеясь сказала камеристка.
— Нанси очень далеко, — вздохнула Маргарита.
— Оттуда можно доехать за три дня.
— Увы! Герцог не вернется.
— Ах! Неужели!
— Разве ты не знаешь, — прошептала принцесса,— что жизнь герцога подвергалась опасности в Лувре?
— Разве? — с недоверием спросила Нанси.
— Когда герцог вышел отсюда однажды вечером потайным коридором, по маленькой лестнице...
— Так что же случилось? — спросила Нанси.
— Едва он вышел из двери на набережную, как к нему подошел человек в маске.
— И... что он сказал ему, ваше высочество?
— Он сказал: «Ваше высочество, вы любите принцессу Маргариту, и она вас также». Так как герцог вздрогнул, то человек этот прибавил: «Я ваш друг и хочу дать вам добрый совет». — «Говорите», — сказал герцог. — «Если вы хотите дожить до старости, то садитесь сейчас же на лошадь и уезжайте отсюда». — «Куда же я должен уехать?» — «В Нанси». — «Зачем?» — «Ждать там, пока принцесса Маргарита не выйдет замуж за принца Наваррского». — «Как! — воскликнул герцог, — неужели мой кузен Генрих Наваррский способен убить меня?» — «Не он, ваше высочество». — «Кто же в таком случае?» — «Есть имена, которые навлекают несчастие на тех, кто их произносит», — ответил человек в маске и исчез впотьмах.
— И эта причина отъезда герцога?
— Да, — ответила Маргарита. — На следующий день я встретилась с ним, и он рассказал мне о своей странной встрече. «Я не уеду, — сказал он мне, — я вас люблю и ничего не боюсь». Но я настаивала, молила его, плакала, и он уехал.
На длинных ресницах принцессы повисла слеза. После минуты тягостного молчания она продолжала:
— А между тем я должна идти на бал, должна улыбаться, танцевать и притворяться счастливой в то время, как на душе у меня так тяжело.
— О, противный принц Наваррский! — воскликнула Нанси, топнув своей маленькой ножкой по паркету.
— Я ненавижу его уже заранее, — сказала Маргарита.
— Но ведь герцог Гиз, кажется, богаче и могущественнее королька Наваррского?
— Конечно, дитя мое.
— Ну, так почему же в таком случае королева Екатерина не выдаст вас за герцога Гиза?
— Бедная Нанси, — прошептала Маргарита, — ты ничего не понимаешь в политике.
— Может быть.
— Меня хотят обвенчать с принцем Наваррским именно потому, что я люблю герцога Гиза.
— Я все еще не могу понять.
— Герцог Гиз на одну степень родства дальше от трона Франции, нежели принц Наваррский, — продолжала Маргарита. — Но он ближе к трону по своим качествам, политическому положению, по своему влиянию и народной любви. Разве ты не знаешь, что король дрожит при мысли, что род Валуа может угаснуть и что герцог может сделаться его преемником, если ему позволят сделать еще один шаг к трону?
— Положим, — сказала Нанси, — но во всяком случае не лучше ли иметь своим преемником герцога Гиза — католика и пользующегося любовью во Франции, чем короля Наваррского — гугенота?
— Нет, потому что мой брат боится Генриха Гиза, а короля Наваррского не боится. Если бы Гиз женился на мне, то король Карл вообразил бы, что умрет отравленным или будет убит.
— А королева Екатерина?
— Ах, матушка думает так же, как король, — сказала Маргарита, — или, вернее, король думает так же, как она.
Слова Маргариты были прерваны стуком в дверь. Нанси побежала отворять.
Вошел Ренэ-флорентиец, но уже не покрытый пылью и грязью и не в дорожном платье, а одетый как вельможа, с высоко поднятой головой дерзостного фаворита.
— Ваше высочество, — сказал он, — ее величество королева-мать просит вас пожаловать на бал, где вашего появления ожидают с нетерпением.
— Ах, — равнодушно протянула Маргарита.
— Ваше высочество, конечно, не забыли, что танцуете с испанским посланником.
— Это правда.
— Уже двенадцатый час, ваше высочество.
— Поторопитесь, Нанси,— сказала принцесса.
— Готово, — ответила Нанси, втыкая последнюю золотую шпильку в роскошные волосы Маргариты Валуа.
— Ну что, Ренэ, — спросила Маргарита, в то время как Нанси надевала ей перчатки, — ваш гнев утих?
— Немного, ваше высочество.
— А эти дворяне?
— Я их найду, ваше высочество.
— И что вы с ними сделаете?
— Королева дала мне слово, что прикажет их повесить.
— Моя мать держит свое слово, Ренэ.
— Я верный слуга ее величества и ездил по ее поручению, когда со мной случилось это несчастье.
— А в самом деле, откуда вы ехали?
— Из Тура. Туда послала меня королева.
— Зачем?
— Это тайна ее величества, принцесса.
— Хорошо, я не настаиваю на том, чтобы узнать ее. Подай мне платок, Нанси. Вы одеты как принц, Ренэ.
— Ваше высочество льстит мне.
— У вас вид настоящего дворянина, хотя дворяне, пожалованные моими дядями Медичи, не высокого происхождения.
— Ваше высочество очень жестоки!
— А так как вы столь прекрасны, — добавила Маргарита с насмешливой улыбкой, — то я окажу вам честь, Ренэ, и войду в зал под руку с вами.
Ренэ низко поклонился.
Нанси принесла носовой платок с вышитым гербом.
Принцесса взяла его, взглянула на герб и вздрогнула.
— Ваше высочество,— тихо сказал Ренэ,— вы прекрасно бы сделали, если бы не брали с собой этого платка. На нем вышит герб Лотарингского дома, который королева-мать терпеть не может с тех пор, как герцог Гиз уехал, не простившись с нею. Королева не в духе... и...
Маргарита смерила Ренэ взглядом с головы до ног.
— Герцог Гиз подарил мне этот платок, и я им очень дорожу, — сказала она сухо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63