Историю про младенца он слышал от Готвальда уже в пятый раз.
– Вы не поверите, сударь. – Кшиштоф свесил голову с крыши. – Только что я видел, как Антонио забрался в окно епископского дома.
– Помоги ему Бог, – перекрестился пан Сигизмунд. – Парень все-таки решил выкрасть у них младенца. У этого тирольца благородное сердце. Ему бы ума побольше... Даже если он спасет невинное дитя, эти звери тут же найдут другого младенца. Не будет ребенка – взрослого в жертву Сатане принесут – с них станется. Мало ли у архиепископа слуг? Парень рискует своей шеей совершенно напрасно. Если его поймают, это заставит их насторожиться, усилить охрану. Если бы он согласился на мой план, у нас была бы еще одна шпага. Он ведь наиболее толковый из всей компании, не то что те два болвана – музыкант и математик... Да не тяни же, Кшиштоф. Что ты там видишь?
– Ничего. Тихо вроде.
– Ох, как попадется он им в лапы – запытают же. И не отобьешь парня – слишком много охраны. А если он не выдержит пыток и про всех нас расскажет?.. Это, конечно, вряд ли, он человек волевой, крепкий. Но у инквизиции есть такие заплечных дел мастера...
– Выскочил, – прошептал Кшиштоф с крыши.
– Кто?
– Откуда выскочил? – подскочили к нему Сигизмунд и Готвальд.
– Он это, Антонио, точно. Несет в руках что-то. Сверток... Неужели ему удалось выкрасть ребенка? Без всякого шума. Просто удивительно...
– Вот что я вам скажу, – прошептал пан Сигизмунд, – вооружайтесь. Я, кажется, придумал, как нам добраться до толстой шеи палача Джеронимо Ари.

– Что у меня за злая судьба, все время падать с коня, – процедил Матиш сквозь зубы. Капрал лежал на спине, и при каждом вздохе его грудь пронзала острая боль. Он напряг память, пытаясь вспомнить все до мельчайших деталей...
Слуги Сатаны не ждали удара. Восемь аркебузиров из Линца, Матиш и Саллах встретили людей Селима на повороте забиравшейся в гору дороги. Залп в упор, и, выхватив шпаги, в атаку. Увы, много врагов осталось в живых. Кого-то спасло то, что почти все пули достались ехавшим впереди, кого-то защитила кираса или поднятая на дыбы лошадь. Трое из наемников Селима завопили: «Алла!» – и сумели выстрелить прежде, чем солдаты полиции Христа скрестили с ними шпаги. Лейтенант отряда Селима, тощий турок, вертевшийся, словно кошка, на своем белом арабском скакуне, из пистоля подстрелил лошадь Саллаха, а потом срубил саблей двоих солдат Матиша.
Увидев это, Матиш, конечно, бросился в атаку. Не рассчитывая, что сумеет противостоять искусству сабельного боя ловкого турка, Матиш направил на него своего коня, чтобы сбить противника с ног. Столкнувшись, лошади вместе со всадниками упали, и Матиш опять ударился о камни – головой и спиной. Вертлявый турок моментально оказался наверху и уже занес свою саблю, когда ударом сзади его череп раскроил баделер Саллаха. Потом Матиш поднялся – еще двое врагов пытались сопротивляться его аркебузирам. Он, кажется, бросился на помощь своим, но споткнулся.
«Чем же все кончилось? Неужели они ушли? – Матиш попытался приподняться, но голову снова пронзила острая боль... – Ладно. Подожду. Не может быть, чтобы никого из наших не осталось в живых. По крайней мере, трое были на ногах. Это последнее, что я помню... Да еще Саллах. Я сперва подумал, что он такой же шпион, как и эти наемники, что он только и ждет, как бы напакостить нам, а рассказ о слугах Пройдохи Селима, которые, как и мы, идут по пятам Марии, – всего лишь способ втереться к нам в доверие. Но зачем тогда Саллаху было меня спасать? Сидел бы в сторонке и радовался, глядя, как убивают друг друга его враги… Ведь это именно он был с тем молодым албанцем в кабаке в тот день в пригороде Линца, когда Мария ушла у меня из-под носа...
Но парень полез вместе с нами на пули. Видно, он и вправду хочет спасти своих товарищей, околдованных, как он говорит, молодой ведьмой. Этот албанец, конечно, полезен нам, но как бы он не подстрелил в горячке боя девчонку. Хорват дал строгие инструкции – она нужна ему живой».
Над Матишем склонилось лицо Саллаха.
– Жив, братец?!
– Живой! – разулыбался Матиш и попытался подняться. – Если бы не ты, тот турок проломил бы мне череп, дружище! Я теперь твой должник.
– Не бери в голову. – Саллах вымученно улыбнулся. Помогая Матишу встать, он незаметно забросил в траву окровавленный нож, которым добивал раненых.
«Шайтан! – подумал он. – Не поднялась рука... Как же это, оказывается, трудно – убить человека, который открыто и радостно тебе улыбается... А вот и двое его солдат возвращаются. Принесли воду, как я им и велел. Теперь им надо перевязать еще троих раненых. Я, наверное, плохой воин. Пятнадцать лет службы так ничему меня и не научили. Пока эти двое ходили за водой, надо было добить ВСЕХ раненых, а не только двоих слуг Селима. И главное – Матиш. Что он будет делать дальше? Кинется по следу Ахмета! Я упустил такую возможность! ...И слава Аллаху. Наверное, это даже хорошо, что у меня ничего не вышло. Никогда не думал, что будет так тяжело поднять руку на тех, с кем сражался бок о бок... Хотя если мне пришлось бы встретится с этими гяурами в открытом бою... Но это другое дело. Все, что ни случается, – по воле Всевышнего».
– Ты что такой хмурый, Саллах? – хлопнул его по плечу Матиш. Он уже хлебнул чего-то крепкого из фляжки и немного повеселел. – Я понимаю, тебе пришлось сражаться со своими. Но ведь ты спасал друга. Не бойся, я не трону Ахмета. Только постарайся уговорить его не сопротивляться... Заберем себе эту Марию, а всех остальных отпустим. Все по уговору... На вот, хлебни, развеселись.
– Нет, не надо. Мне... вера не позволяет. – И Саллах улыбнулся, вздохнув с облегчением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111