Вон одеяло, тюфяк, подушка. Если надо что – ты говори, не стесняйся. С хозяином твоим мы старые знакомцы. Сам-то здесь?
– Да, – слабым выдохом. И упала без сил на набитый душистой соломой тюфяк.
Но как только он закрыл люк, вскочила и – к оконцу. Только шесть лошадей у коновязи. Ни солдат, ни Франко и Густава из окошка не видно. И не высунешься же – заметят...
Откуда в хрупкой девушке взялось столько силы? В одну минуту единственное, что было на мансарде тяжелого, – стол, переволокла, поставив из четырех две ножки на люк. Теперь сразу до нее не доберутся.
И на тюфяк. С замиранием сердца. Чутко прислушиваясь – что там внизу? Ольга и сама не заметила, как провалилась в глубокий отчаянный сон.
Ее разбудил стук. И не просто стук, а прямо-таки грохот.
– Открывай, чертовка! Что это ты еще там удумала? Открывай. Все равно же сломаем, только тебе хуже будет.
Ольгу прошиб холодный пот. Какое-то общее оцепенение, и в голове одна только мысль: «Все. Попалась».
– Открой, Мария. – Голос Старика был как всегда спокоен. – Ты там?.. Мария, никого не слушай. Открой. Это я... Поторопись, а то ведь действительно через крышу полезут.
– Это вы? Все в порядке?
– Да. Все хорошо. Только мы с хозяином тут под лестницей торчим уже полчаса.
– Сейчас. Подождите.
Она отволокла стол чуть в сторону и открыла люк. Старик хромал. Хозяин был чем-то встревожен.
– Вы говорили с немцем?..
– С тобой точно все в порядке? – произнесли они практически одновременно.
– Вы хромаете? Ранены?..
– Ты почему не открывала?
– Да просто спала!
– Так... – Старик уселся на стол и посмотрел на хозяина трактира.
– Ну... я пойду? Принесу, это...
– Добудь нам одежду, подобающую знати. Можно поношенную. Мне и девушке. И как можно скорее... Стой! Может, у тебя есть что в трактирном гардеробе – мало ли, забыли или оставили в залог?..
– Ага. – И трактирщик удалился, забыв закрыть за собой люк.
– Хорошо, – вздохнула Ольга. – Так что у вас с ногой?
– Пустячная рана. Он неплохо владел палашом, – поморщился Старик.
– Немец успел что-нибудь рассказать?
– Угу.
– А потом?..
– Потом утонул в пруду. Ты ведь не ждала, что я отпущу его?
«Как просто… – подумала Ольга. – Я помню, он сидел напротив меня, смотрел, как на дорожную грязь на своих сапогах. И вдруг сам в пруду, с перерезанным горлом... Что же я, жалею его? Мерзкий ведь был человек. Из-за него все... Наверное, так и надо. И Старика он ранил».
Мысли калейдоскопом мелькали в ее голове. Потом она вспомнила про Густава и Франко. И пришло понимание: другого выхода теперь нет. Ожесточиться. Тебя убивают – и ты убивай.
Ольга сжала губы и решительно кивнула:
– Сюда приехал Хорват. Главный после Шульца в их отряде. И с ним еще пятеро солдат... Они захватили Густава и Франко. Те, конечно же, все расскажут.
Старик нахмурился:
– Значит, ехать придется уже сегодня. Хотел отдохнуть тут. Не судьба... Ты должна понимать по-немецки.
– Я понимаю. Хотя это довольно странно. В жизни я немецкого не знала...
– Здесь тоже жизнь! – зло оборвал Старик. – Запомни, моя дорогая. Сейчас, пока ты тут, твое родное тело спокойно спит в постели. И если все у нас получится, ты проснешься дома, с первыми лучами солнца. Но если ты здесь погибнешь, то ниточка оборвется и там. Душа у человека одна. А душа самоубийц, если тебе вдруг ЭТО придет на ум, горит в аду. Ладно. Ты умная. Будем считать, все поняла... Скажи лучше что-нибудь по-немецки.
– Нихт ферштейн, – выпалила Ольга.
– Сойдет.
– Куда сойдет?
– Я престарелый путешествующий дворянин. А ты – моя служанка. Служишь недавно. Акцент у тебя ужасный, манер никаких. Так что с ролью справишься. Сейчас принесут одежду – выберем тебе что-нибудь.
За час до заката у парадного крыльца комендантского дома появились две фигуры. Высокий импозантный пожилой дворянин в расшитом серебром черном камзоле шел, чуть прихрамывая и опираясь на трость. На его благородной седовласой голове красовалась широкополая шляпа с белым павлиньим пером. Следом семенила служанка – в аккуратном сером платьице с саквояжем в одной руке и дорожными плащами – своим и хозяйским – в другой.
Караульный у входа, встретив взгляд дворянина, не посмел его окрикнуть, а тем более остановить. Костяной набалдашник трости несколько раз веско ударил по двери, ведущей в покои коменданта, и по ту сторону раздались торопливые шаги.
– Что угодно вашей милости?
– Увидеть его превосходительство.
– Он занят...
Бровь дворянина удивленно поднялась, взгляд был весьма красноречив.
– ...Но я доложу, немедленно доложу.
– Поторопись, я не привык ждать.
Только сейчас до Ольги дошло, что они могут здесь встретить Хорвата... Но сказать об этом Старику она не успела – слуга уже пригласил его к коменданту.
Прикрыв вслед за вошедшим дворянином дверь, слуга, тучный мужчина с пышными бакенбардами, обернулся к Ольге:
– Ну, что стоишь? Садись. – И приглашающе махнул в направлении резных стульев.
– А можно?
– Ждать-то, похоже, долго. Отчего бы не посидеть? Никто ж не видит. – Усадив Ольгу на стул, он плюхнулся рядом. – Давно ты на службе у этого?..
– Недавно.
– А как попала к нему?.. Понимаю. Прости за нескромный вопрос. Как его зовут теперь?
Внутри у Ольги все похолодело.
– Пан Цебеш. Он дворянин. Валашский боярин... Барон. А вы раньше его встречали?
– Не трусь, крошка. Старый Йован многое в жизни видел, но он не выдает хороших людей. И брось это «вы». Как тебя, кстати, зовут?
– Мария.
– Вот и славно, Мария... Так ты не знаешь ничего про своего господина? – Ольга растерянно кивнула головой. – Что ж. У него свои резоны. Только запомни: если вдруг ослушаешься его или сделаешь ему, не дай боже, какую-нибудь пакость, то будешь проклята.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111