– Ты так уверен в своих людях?
– Как в самом себе... Я тоже буду прогуливаться по городу – где-нибудь поблизости. Так, на всякий случай. Мы же не знаем, что у этого колдуна на уме.

Хорват шел по анфиладе изысканно обставленных комнат. Он примерял свой шаг к собеседнику – невысокому седеющему толстяку в черной сутане. Внимательно слушал. Толстяк шел неторопливо, уверенно жестикулируя и то и дело переходя с немецкого на латынь.
– Так все-таки, почему именно его? Почему именно Старый Ходок нам всем теперь так опасен? Бросать на него столько сил сейчас, когда ересь и бунт притаились почти в каждом доме...
– Этот еретик очень талантлив, sacer esto! Будь проклят! (лат.)

Он верно истолковал многие пророчества и именно поэтому все время твердит о грядущем конце света. Этот год, одна тысяча шестьсот восемнадцатый, действительно переломный. Многие святые и великие провидцы предсказывали, и сочетание звезд... Мне было видение. Он хочет призвать в этот мир Сатану.
Это было как озарение. Хорват вздрогнул. Мурашки побежали по его телу. «Так вот откуда это».
– Hostis generis humani, gloriam dei... Враг рода человеческого, славься Господь (лат.).

– прошептал он вполголоса.
И вздрогнул уже верховный инквизитор, кардинал Джеронимо Ари. Вздрогнул и с удивлением уставился на Хорвата:
– Apage, Satanas! Изыди, Сатана! (лат.)

Что это ты говоришь? – Было в этом вопросе подозрение, страх, догадка...
– Я повторил то, что слышал с чужих слов... Это, по подтвержденному на пытке показанию одного свидетеля, выкрикивала в припадке девица, которую Старик потом якобы излечил.
– Ecce Femina! Вот женщина! (лат.)

Все сходится... Нам нужна эта Мария. Он теперь бежал из Крайны куда-то на север?
– Она одержима Сатаной?
– Может быть. А может быть, он это подстроил. Он не раз уже совершал, судя по твоим же отчетам, подобные «вселения», возбуждая толпу на бунт с помощью фальшивых чудес... Наверное, эта Мария – сильный природный медиум. Может быть, даже на ней некое предначертание. Он хочет совершить все с ее помощью! Этому надо помешать... Но девица нужна нам живой. Старика тоже необходимо схватить – он может рассказать много интересного. Однако если проявит сопротивление – не церемонься с ним. А Марию приказываю доставить мне... Нет, лучше епископу – в Зальцбург. Там надежные стены, и все расчеты указывают... Я сам скоро там буду. Она нужна Святой Инквизиции. С ее помощью мы сможем предотвратить много бед... Даю тебе полномочия чрезвычайного комиссара инквизиции, право арестовывать или изымать из-под ареста любого подозреваемого для дальнейшей передачи его суду инквизиции, чин капитана и все силы, выделенные для поиска Старика, в подчинение. Твоя задача арестовать или убить Старика и доставить мне живой и невредимой эту Марию. Живой и невредимой, ты слышишь? Это поможет нам избежать ужаса, который собрался обрушить на мир твой безумец и чернокнижник. Если выполнишь все – полковником сделаю! Ну а если провалишь... Бумаги завтра будут готовы, я прикажу. Все. Иди. Cum Deo. С Богом (лат.).




* * *

«Отцу Бендетто Кастелли, профессору математики города Пиза.
Да пребудет на вас благословение Отца нашего. Задуманный нами план приобрел реальные черты. Почти все ингредиенты собраны, и упускать столь прочную возможность было бы преступно, особенно учитывая ту опасность, которая нависла теперь не только над протестантским населением Империи, но и над всеми мыслящими людьми нашего времени, включая и нашего общего гениального учителя и друга сеньора Галилео, лишь по воле Провидения избежавшего не так давно застенков инквизиции и до сих пор находящегося под наблюдением и в постоянной опасности. И сообразуясь с этим, прошу Вас, отложив все дела, немедленно и тайно...»


* * *

«..Возлюбленный брат мой Антонио, я надеюсь на тебя, как всегда. Необходимость диктует нам предпринять самые резкие меры. А если ты думаешь, что Они успокоились, то смею тебя заверить, что председатель Верховной Конгрегации кардинал Беллармино хотя и выглядит человеком ученым, разумным и мягким, но на компромисс совершенно не способен, и его теперешние реверансы – лишь отвлекающий маневр. Если же пепел бедняги Джордано, которого они с Мочениго заманили в Венецию обещаниями и после предали, за давностью уже остыл в твоей памяти, то вспомни десятки других и, наконец, прими теперь во внимание, что охота началась и на меня, словно на дикого зверя, и они не остановятся, пока не предадут огню всех нас. В таких обстоятельствах я призываю тебя и всех других наших сторонников действовать решительно, ответив наконец ударом на удар. Ради выполнения нашего плана тебе необходимо, отложив все дела, немедленно и тайно отправиться...»


* * *

«...И если Вы, дорогой мой Конрад, все еще сомневаетесь, то знайте, что на его преосвященство Клезеля, единственного человека в Вене, способного на компромисс, на коронации в Братиславе действительно покушались, но Господь отвел арбалетную стрелу. Однако они, не успокоившись на этом, арестовали беднягу, устроив настоящий переворот в Вене. Теперь же Империей, правят инквизиторы и иезуиты, руками своего выкормыша Фердинанда, а настоящий император Матвей отстранен от дел, и боюсь, эти подонки его уже отравили. Таким образом, все внутренние силы, способные хоть как-то предотвратить столкновение, устранены, неизбежное свершилось, и нам теперь медлить уже невозможно. Итак, вам, друг мой, необходимо, отложив все дела, немедленно и тайно отправиться в Зальцбург...»


* * *

«...То Вам, пан Сигизмунд, сомневаться и вовсе не пристало, ибо Ваш Силезский сейм, как я слышал, уже послал свой отряд в поддержку чехам, и Вам самому теперь так же надлежит принять участие в судьбе народов Европы не шпагой, ибо шпаг весьма много с обеих сторон, но духовным мечом, участвуя словом и делом в осуществлении нашего плана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111