Но ни Кью Джи, ни сам Лен не обратили никакого внимания.
– Можно мне их привести сюда? – спросил Ник, ловко ставя один на другой чистые стаканы, чтобы отнести в бар.
– Нет, – сказал Кью Джи.
– Нет, – сказал Лен.
– Да они вам понравятся, – ответил Ник.
Через два дня он приехал в шесть вечера с Синдрой, а за ними маячил Джои.
Кью Джи лишь взглянул на Синдру, закатил глаза и сказал:
– Слишком хорошенькая. Проститутки ее возненавидят. А кроме того, стриптизерка не должна быть лучше посетительниц, им тоже не понравится.
– Но я не стриптизерша, – сказала Синдра, яростно взглянув на него.
Кью Джи покосился на нее:
– А кто ты, куколка? Нейрохирург с большими сиськами?
– Певица!
– Что? Кто?
– Вы слышали.
Кью Джи поправил воротничок полосатой рубашки и ослабил узел на шелковом галстуке. Девушка была просто красавица, немножко, правда, темновата на его вкус и опасно молода, но в ней чувствовался класс. Может быть, посетители и клюнут на нее, если Эрна приоденет ее в узкое красное платье с глубоким вырезом. Да, может быть, именно он, Кью Джи, окажется добрым волшебником, дав ей шанс показать себя.
– Наверное, я с ума сошел, – и он покачал головой. – Ну, ладно. Беру на один вечер. Десять долларов. Если не понравишься, больше не приходи.
– А как со мной? – спросил Джои.
– Ну и оставь это при себе, сынок. На сегодня я выполнил свою норму добрых дел.
И Джои знал, что лучше замолчать.
Певческий дебют Синдры был неудачен. Одетая Эрной в узкое открытое и тесное платье, которое ей совсем не нравилось, со взбитыми волосами и размалеванная, стоя перед шумной толпой, она промяукала свою интерпретацию «Утешения» Ареты Франклин. Это была ошибка. До сих пор Синдра пела только наедине с собой, и хотя у нее был приятный, хрипловатый голос, она понятия не имела, как им пользоваться.
Через несколько минут посетители зашевелились:
– Давай, миленькая, проваливай, – заорал кто-то, и другие хором его поддержали.
Стоя в глубине зала, Кью Джи жевал зубочистку и хмурился. Ведь он решил было, что сделал открытие, и, как всегда, ошибся. Девушка просто-напросто надула его, наговорив, что может то, на что она не способна.
– Ты что, спишь с ней, что ли? – спросил Пит-Лягушка, один из постоянных посетителей. Под его крошечными глазами висели огромные мешки.
– Да нет, просто решил дать ей шанс попробовать себя, – ответил Кью Джи, приглаживая вельветовый сюртук, чтобы он ровно сидел.
– Ну, так ты должен с ней спать, – сказал Пит-Лягушка, высасывая из стакана питье.
– Слишком молода, – кратко ответил Кью Джи и ушел.
Синдра кончила петь под жиденькие аплодисменты и еще несколько грубых выкриков «проваливай» и убежала со сцены.
– Я ухожу, – сказала она удивленному Кью Джи.
– Говоришь, что уходишь? – медленно протянул он. – Не ты, черт возьми, уходишь, а это я тебя увольняю, куколка.
Она вспыхнула:
– Вы не можете уволить того, кто сам уходит.
– И не заплачу тебе ни цента, – сказал, покраснев, Кью Джи.
– О, нет, конечно, заплатите, вы заплатите! – сказала она в ярости. – Я выступила. И вы мне должны. Я не виновата, что ваши посетители просто банда слепых обезьян.
Кью Джи никогда прежде не приходилось иметь дело с такой девушкой, как Синдра. Она была молода и с характером, и он не мог не восхищаться ею. Просто срам, что у нее нет никакого таланта.
Его первая жена была такая же точь-в-точь – «знойная Сара», как все ее звали. Она сбежала с электротехником, пока он загорал в тюрьме. Его вторая жена выбрала водопроводчика. Он жил одиноко уже восемь лет и не собирался больше рисковать.
Кью Джи заплатил Синдре ее десять монет. Но она вроде бы не ощутила особой благодарности.
– Не надо мне бы делать этого, – сообщил он Синдре, подавая деньги.
– Но вы сделали, – сказала она и ушла в ночь.
Кью Джи не очень понравилось такое отношение. Немножко любезности ей не помешало бы.
– Больше ко мне своих приятелей не приводи, – предупредил он Ника.
– Вам бы следовало дать ей возможность попрактиковаться, – ответил Ник.
Кью Джи поглядел на Лена и сказал, качая головой:
– Что, к дьяволу, у нас здесь происходит? Я нанял наглого мойщика и шлюху, которая совсем не умеет петь и которая дала прикурить. Неужели я заслужил такое обращение?
– Такова жизнь, – сказал Лен, обмакнув палец в банку со сметаной.
– Дерьмо она – такая жизнь, – ответил Кью Джи. – Просто дерьмо!
– Послушайте, – начал было Ник.
– Еще одно слово, и уволю, – сказал сварливо Кью Джи. На кухню вошла сияющая Эрна:
– Какой успех, а? Настоящий хит!
– Я тебя очень уважаю, – ответил Кью Джи сестре, – но хотел бы, чтобы этот хит как следует вдарил тебе по заднице.
Когда Ник кончил работать и пришел в гостиницу, первое, что он увидел, как Синдра и Джои с чемоданами стоят у входа. Было два часа ночи.
– Что случилось? – спросил он, заранее опасаясь ответа.
– Нас выбросили, – сказал Джои, постукивая нога о ногу, так как ночной воздух был довольно свеж.
– Как же так получилось?
– Потому что мы им задолжали.
– Но я же дал тебе денег, чтобы ты уплатил. Джои смиренно взглянул на него:
– Я, знаешь, потерял их в уличной драке.
– Мерзавец, – пробормотала Синдра.
– Да все равно, здесь слишком дорого, – сказал поспешно Джои, – завтра снимем однокомнатную квартиру, это выйдет дешевле.
Ник рассердился. Из них троих работал только он, и вот Джои взял его, с таким трудом заработанные, деньги и проиграл в уличную рулетку, рассчитанную на приезжих дураков. Наверное, пора им троим разбежаться.
– Я замерзла, – сказала Синдра жалобно, словно маленькая девочка. – И где мы теперь будем спать?
Она была его сестра, и ее он бросить не мог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184