Ничего не остается, как только лечь спать, а завтра утром он всем позвонит.
Харлан проснулся в шесть утра.
– Мне плохо, у меня внутри болит, – захныкал он. Ник вылез из постели и потянулся:
– Не беспокойся. Все наладится. Но Харлан покачал головой:
– Нет, Ник, нет.
– Перестань беспокоиться и одевайся. Мы должны пораньше попасть в больницу.
Снаружи завывал ветер. Было зябко. Ник поднял воротник куртки, сунул руки в карманы и подбежал к фургону.
Харлан бежал за ним и плюхнулся на сиденье рядом.
Через пять минут они уже стояли у больничной регистратуры.
– Льюк Анджело, – сказал Ник. Регистратор взглянула в книгу:
– Отделение пять, пятый этаж.
Они поднялись на лифте. У поста санитарки на пятом этаже Ник опять сказал:
– Мы пришли навестить Льюка Анджело. Санитарка пристально взглянула на него:
– Родственник?
– Да я э… вроде… брата ему.
– Врач сейчас с миссис Анджело, – сказала санитарка с очень деловым видом. – Пожалуйста, садитесь.
– А Льюк?… С ним все в порядке?
– Садитесь, пожалуйста.
Они ждали десять минут. Потом появилась Арета Мэй, кутающаяся в свое тонкое зимнее пальто, – Браунинги выбросили его за ненадобностью. Харлан бросился бегом по коридору к матери.
Ник уже обо всем догадался, прежде чем она успела сказать хоть слово. Он встал и тихо пошел к ней. В горле пересохло. Желудок сдавила спазма.
Арета Мэй безнадежно покачала головой.
– Он умер, – сказала она хриплым шепотом, – мой ребенок мертв.
Харлан пронзительно закричал. Его слышно было во всех уголках больницы.
Ник никогда не мог позабыть этот вопль.
23
– Ник звонил? – Каждое утро спрашивала Лорен, и каждое утро родители давали один и тот же глупый ответ:
– Не имеет значения, звонил он или нет. Ты все равно никогда его не увидишь.
– Мне все равно, – отвечала она, и сердце у нее начинало громко стучать, – я просто хочу знать, звонил или нет.
– А нам это без разницы, – жестко отвечал отец.
– Но для меня есть разница, – отвечала она и удивлялась, почему она воображала, что отец добрый и чуткий человек.
– Ну, если так, то знай – он не звонил тебе.
Она не знала, правда это или нет. Она сидела в своей комнате и размышляла. Неужели Ник решил, что она просто доступная девушка?
Неужели ему нужен только секс? О Господи, нет! Пожалуйста, пусть это будет не так!
Они были так близки, а сейчас между ними пролегла пустыня.
Она знала, что у него дома нет телефона, и поэтому не могла позвонить сама. Это не значит, что родители позволили бы ей, да они ее на десять шагов к телефону не подпускали. Они держали ее в доме как пленницу и так охраняли, словно она была осуждена на пожизненное заключение.
– Что же такого ужасного я сделала? – спросила она как-то.
– Ты была обручена с одним из самых лучших юношей в городе, – ответил Фил с каменным выражением лица. – Ты должна была принять во внимание, что у меня дела с его отцом, прежде чем так безрассудно порвать с женихом.
– Я не знала, что моя помолвка – коммерческая сделка, – пробормотала она.
– Ты должна была нам прежде сказать об этом, а не сделать известие о разрыве достоянием всего города, – ответил на это отец.
Ей даже не верилось, что они могут быть способны на такую низость.
– Но я никогда за всю свою жизнь ничем вас не огорчила, – сказала она, – другие школьники уже пьют и употребляют наркотики. Я ничего такого не делала. Я только взяла без спросу автомобиль, а вы наказываете меня за это, будто я преступница.
Вместе – какой совершенный союз! – они в один голос сказали:
– Ты должна получить жестокий урок, Лорен, иначе ты не научишься никогда.
– А что будет, когда начнутся занятия в школе? – спросила она. – Вы же не сможете следить за мной днем.
– К тому времени, как начнется новый семестр, мы надеемся, тебя горький опыт чему-то научит, – сказал Фил.
«А что, если нет? Что, если в первый же день, как увидимся, мы сразу сбежим?»
И словно прочитав ее мысли, мать методично проговорила:
– И если ты его увидишь, то должна нам торжественно обещать, что у тебя с ним не будет ничего общего.
Лорен скрестила пальцы за спиной:
– Хорошо, мама, если тебе это надо.
Послушная маленькая Лорен усвоила урок и тоже вела с ними игру, и в этом были виноваты они.
В первый же школьный день, идя на урок истории, она наткнулась на Мег.
– Ох, Боже мой, Боже мой! – возбужденно воскликнула та. – Я уже отчаялась, что увижу тебя когда-нибудь вообще. Я звонила десятки раз. Я приходила к тебе и умоляла твою маму. Но она не впустила меня в дом. Что происходит?
– Это ты мне расскажи, ведь меня держали в плену и я ни с кем не могла поддерживать отношений.
Мег понизила голос:
– Говорят, что ты была беременна и должна была сделать аборт.
– Серьезно? Ты-то знаешь, что случилось на самом деле?
– Ты имеешь в виду – на новогоднем вечере?
– Да, когда Сток ударил Ника в лицо и сломал ему нос и я возила его в больницу в Рипли. Ты, наверное, слышала, что
мы застряли там из-за снега, потому что дороги были закрыты и не могли вернуться? Мои родители пришли просто в ярость.
– О, – сказала Мег разочарованно, – и это все?
– А этого недостаточно?
Но Мег хотела знать больше:
– А что у тебя с Ником?
– Ничего, – солгала Лорен, – меня наказали совершенно ни за что.
– Ник Анджело – самый плохой человек на свете. Как это тебя угораздило возить его в больницу? Сток так расстроился. Мак и я, мы старались утешить его, но знаешь, у него сердце разбито. – Мег покачала головой. – Ты плохо с ним обошлась.
Лорен вспыхнула:
– Я плохо обошлась с ним? А как насчет его поведения? Мег продолжала, не слушая:
– Но ты бросила его кольцо и вообще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184