Стараясь держаться обочины дороги, он пытался убедить себя в том, что ни один разбойник не дерзнет здесь появиться.– Они укрываются от дождя, вот и все! – пробурчал он и добавил совсем не к месту: – Видел пару повешенных возле Тайберна как-то раз. Ограбили почту Oортсмута. Отчаянные были ребята.Они находились уже на расстоянии выстрела от таинственных незнакомцев, когда, к их отчаянию, всадники перегородили дорогу.Кучер тихо ругался, но, будучи человеком смелым, начал нахлестывать своих лошадей, не теряя надежды прорваться. Пуля, просвистевшая рядом с его головой, заставила его пригнуться, и в тот же миг грум, бледный от страха, изо всех сил натянул поводья.Лошади свернули с дороги и бросились в лес, и, пока кучер с грумом старались поймать поводья, двое закутанных в плащи из грубой ворсистой ткани головорезов в масках подъехали и схватили за уздечку головных лошадей. Экипаж остановился.Третий, здоровенный детина, подошел к экипажу, крикнул:– Кошелек или жизнь! – и распахнул дверцу. Удивленная, но не успевшая испугаться Горация увидела, что прямо ей в лицо направлен огромный пистолет. Потом она увидела маску и воскликнула:– Боже! Р-разбойники!В ответ раздался громкий хохот, и человек, державший оружие, произнес:– Мы не разбойники, красотка! Мы угонщики скота! Давай сюда свои безделушки, да побыстрей!– Не дам! – сказала Горация, вцепившись в свой ридикюль. Разбойник растерялся, но второй всадник оттолкнул его и выхватил у нее из рук ридикюль.– Хо-хо! Толстенький кулек! – загоготал он. – И штучка у тебя на пальчике тоже симпатичная!Горация, испытывая скорее злость, чем испуг, оттого, что отняли ее сумочку, пыталась вырвать свою руку, а когда ей это не удалось, наградила обидчика звонкой пощечиной.– Как вы смеете! – воскликнула она.Это вызвало новый взрыв грубого хохота. Вдруг один из нападавших закричал:– Смываемся! Не то нам крышка! Вон там, на дороге! Почти в тот же миг прозвучал выстрел и послышался приглушенный стук копыт. Разбойник тут же отпустил Горацию. Раздался еще один выстрел; последовали крики и возня, и разбойники исчезли в лесу. В следующее мгновение к экипажу подлетел всадник на великолепной гнедой лошади.– Мадам! – громко сказал незнакомец, но затем изумленно воскликнул: – Миледи Рул! Боже, мадам, с вами все в порядке?– Т-так это вы? – воскликнула Горация. – Да, я в п-полном порядке.Лорд Летбридж – а это был он – соскочил с седла, легко вскочил на ступеньку кареты и взял руку Горации в свою.– Слава Богу, что я оказался рядом! – сказал он. – Теперь вам нечего бояться, мадам. Негодяи исчезли. Горация отвечала:– О, я в-вовсе не испугалась, сэр! Это самое невероятное приключение, которое я когда-либо испытала! Но, должна сказать, это очень трусливые грабители, если убежали от одного ч-человека.Его светлость затрясся в беззвучном смехе.– Может быть, они убежали от моих пистолетов, – предположил он. – По крайней мере, они не причинили вам вреда…– О н-нет! Но как вы очутились на этой дороге, милорд?– Я навещал своих друзей в Брентфорде, – пояснил он.– Я полагала, вы собирались на пикник в Ювеле? – сказала она.Он взглянул ей в глаза.– Да, – ответил он. – Но миледи Рул там не было. Она вдруг вспомнила, что он все еще держит се руку, и поспешно ее отняла.– Я н-не знала, что в-вас это так волнует, – удивленно ответила она.– Не знали? Но это так.С минуту она смотрела на него, затем застенчиво попросила:– П-пожалуйста, проводите м-меня! Он криво улыбнулся и промолчал.– Вы колеблетесь? – спросила Горация.– Нет-нет, мадам, – ответил он. – Если вы желаете, я, безусловно, поеду с вами.Он подозвал грума, приказав ему вести на поводу гнедую. Грум, все еще не отойдя от недавней стычки, охотно подчинился ему. Лорд Летбридж забрался в экипаж; дверца захлопнулась, и спустя несколько минут они уже двигались в сторону Лондона.Горация с той откровенностью, которую у нее в семье называли катастрофической, заявила:– А я уже было подумала, что н-не нравлюсь в-вам.– В самом деле? Ну, с моей стороны это говорило бы об отсутствии вкуса, – сказал его светлость.– Д-да, но ведь вы намеренно избегаете меня, когда мы встречаемся, – сказала Горация.– А! – сказал его светлость. – Но это вовсе не потому, что вы мне не нравитесь, мадам.– Тогда почему? – упрямо спросила Горация. Он повернулся к ней.– Разве никто не предупредил вас о том, что Роберт Летбридж слишком опасен, чтобы с ним знакомиться? Ее глаза заблестели.– Да, многие. Вы д-догадались?– Конечно. Я думаю, все матери предостерегают своих дочерей, зная о моих пороках. У меня очень безрассудный нрав, знаете ли.Она рассмеялась:– Отчего это так?– Трудно сказать, – ответил Летбридж. – Вы еще слишком молоды.– В-вы хотите сказать: слишком молода, чтобы стать вашим другом?– Нет, я не это имею в виду. Вы слишком молоды, чтобы поступать безрассудно, дорогая моя. Она, похоже, не понимала.– А знать вас – тоже означает поступать безрассудно?– В глазах всего света – безусловно.– А меня свет не волнует! – откровенно заявила Горация. Он взял руку Горации и поцеловал кончики ее пальцев. – Вы – очаровательны, – сказал он. – Но, объяви мы себя друзьями, весь мир об этом заговорит, а мир не должен говорить о моей леди Рул.– А почему люди непременно должны судачить о вас? – спросила Горация с негодованием.У него вырвался вздох.– К сожалению, мадам, я создал себе самую жуткую репутацию, от которой теперь невозможно избавиться. Зато я твердо уверен: ваш замечательный брат говорил вам, что надо быть сумасшедшей, чтобы иметь дело с Летбриджем. Я прав?Она покраснела.– 0, н-никто не слушает П-Пела! – уверила она его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67