Это я тоже знаю.
Она мечтала о ребенке. Но первая беременность осложнилась тяжелым забол
еванием. Спасла очень сложная операция. После этого надежды иметь своего
ребенка уже не было. Иногда, просыпаясь, он слышал, как она плачет.
Есть женщины, для которых бездетность Ц тяжелый крест. Сергей предложи
л взять ребенка из детдома. Она долго не соглашалась. Это ведь совсем не то
. Он убеждал ее. Наконец она согласилась. Но тут заболела мать. Галина с гол
овой ушла в свое горе.
А он работал. Только по ночам теперь все чаще и чаще его одолевала бессонн
ица. Когда-то он любил долго лежать в постели с открытыми глазами, смотрет
ь на стену, на которую падал свет уличного фонаря, на пляшущие тени и думат
ь. В такие минуты нередко приходили интересные мысли, а сейчас одни лишь п
устые мечтания, которые к утру исчезали вместе с призрачными тенями на с
тене. Он решил, что так дальше продолжаться не может. Он заставил себя вста
вать, как только проходил сон, заниматься гимнастикой, принимать душ, вып
ивать чашку крепкого кофе и садиться за стол. Все как утром. Но такие ночны
е бдения не приносили пользы. Все или почти все, что было написано, уходило
в корзину. Порой оставалась одна, другая страница, которые можно было пол
ожить в папку. И тогда появлялось чувство удовлетворенности. Но таких но
чей было мало. Чаще они оставались бесплодными, порождали душевную гореч
ь и головную боль.

23

Когда ему становилось невмоготу, он снимал трубку и звонил в больницу. Ес
ли удавалось поговорить с Галиной, тяжесть как рукой снимало. Но удавало
сь не всегда. Все чаще сестра приглушенным голосом говорила, что не может
позвать Галину Тарасовну, потому что Валентине Лукиничне худо. Сегодня т
рубку сняла сама Галина. Она сказала, что матери плохо, если к утру станет
лучше, она обязательно забежит домой хоть на час.
Он положил трубку, пересел в кресло, которое стояло у стеллажа с книгами, з
адумался.
…Звучат и звучат мысли. Затихнут на короткое время и снова звучат. Он давн
о мечтал написать повесть, в которой отразились бы его фронтовые впечатл
ения. И начинаться эта повесть должна описанием первого дня войны.
Небольшой городок почти рядом с границей. Неподалеку Ц военный аэродро
м. У мальчишек только и разговору что о войне. Немцы там, в Европе, занимали
город за городом, государство за государством. Когда они напали на Франц
ию, Сережа и его товарищи были убеждены, что тут немцы свернут себе шею: у ф
ранцузов ведь линия Мажино. В представлении подростков эта линия предст
авлялась неодолимой. Но даже она не остановила фашистов. Только англичан
е держались, хотя немецкая авиация и громила их города. Сергей был убежде
н, что, если б у англичан были такие самолеты, как у нас, они бы и близко не по
дпустили немецких летчиков. Потом эта страшная ночь. Сергея разбудили вз
рывы. Он выскочил из дома. Небо гудело тяжело и зловеще. Там, где располага
лся аэродром, в это гудящее небо взлетали огненные столбы. Сергей и еще не
сколько ребят помчались туда. На окраине их задержал красноармеец, прегр
адил дорогу винтовкой. Потом в небе затихло, а на аэродроме продолжались
взрывы.
Ц Склады с бомбами рвутся, Ц сказал кто-то.
Стало светать. Опять налет. На этот раз бомбили город. Сергей бросился дом
ой. Прибежал и ужаснулся. На месте дома Ц глубокая дымящаяся яма. Значит,
и мать, и Катя с Ганкой…
Когда взошло солнце, города не было Ц только развалины. Потом Ц дорога.
Бесконечная вереница людей. Полдень. И вдруг Ц стрельба. Из лесу. Справа.
Кто-то сказал, что это немцы. Откуда немцы? До границы больше ста километр
ов. Но из лесу все же стреляли. Из автоматов. По беженцам. Люди шарахнулись
в противоположную сторону.
До районного центра добрались к четырем. Сергей тут же направился к воен
комату. Военком сказал сухо:
Ц Мальчишек не принимаем.
Ц Мне скоро шестнадцать.
Ц Военное дело в школе изучали?
Ц Изучали, Ц обрадовался Сергей.
Ц Тогда слушай мою команду: кругом! Шагом марш!
…Сучит и сучит свои нити злая бессонница, окутывает серой паутиной воспо
минаний. Да, лелеял мечту Ц написать автобиографическую книгу о войне. О
том, как удалось попасть в армию, о нелегкой работе разведчика, о своих тов
арищах. В эту повесть отдельной главкой можно включить и «Случай на боло
те», и другие эпизоды, уже написанные и хранящиеся в правом ящике стола. Мо
жно будет использовать и воспоминания фронтовиков. Он любил записывать
эти рассказы на магнитофонную пленку, потом садиться за машинку и «списы
вать» их. То, что могло сразу идти в дело, складывал в левый ящик, а все, что о
ставлял про запас, бережно хранилось в правом. Он уже написал несколько к
ниг о войне, а работу над заветной автобиографической повестью все откла
дывал, может быть, потому, что писать о самом себе казалось очень простым и
легким, а может быть, хотелось, чтобы улеглись воспоминания, отсеялось вс
е второстепенное, осталось в памяти только существенное, четко вырисова
лось наиболее важное, накопилось больше опыта, чтобы та заветная, самая д
орогая и значительная повесть вышла как можно лучше. Но нельзя ведь откл
адывать до бесконечности. Жизнь уходит, и с ним может статься, как с Валент
иной Лукиничной: неожиданно и необратимо. А что, если приступить сейчас? В
едь первые строчки уже давно созрели, давно звенят в мозгу в том песенном
ритме, в каком, по замыслу, должна звенеть вся повесть. Нет, правда, почему б
ы не начать сейчас?
Он поднялся, походил по комнате, потом сел за стол, пододвинул к себе машин
ку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113