Они там и вышли… У сходни пассажиров поджидали женщины, предлагали комна
ты. Поддавшись обаянию уже немолодой грузинки, они пошли за ней… Переноч
евали в небольшой уютной комнате. Утром пошли на пляж, потом позавтракал
и в небольшом прибрежном ресторанчике. Ей понравились грузинские нацио
нальные кушания хачипури, чахохбили со стаканом сухого, немного терпког
о вина… После завтрака решили поехать в Новый Афон.
Здесь они остановились в чистенькой гостинице. Только приехали, как заря
дил дождь. Лил почти сутки беспрерывно. Из окон видны были высокая колоко
льня старого монастыря и горы, едва различимые сквозь густую сетку дождя
. На второй день небо очистилось, выглянуло солнце. Было очень тепло и душн
о. И ветер с моря не уменьшал этой духоты Ц тянуло теплом и влагой. Потом и
этот ветер стих. Запах моря, который преобладал над всеми другими, исчез. В
се окрест заполнилось густыми ароматами зелени, одуряюще пахли олеандр
ы, неестественно большие, густо осыпанные гроздьями цветов.
Они позавтракали, осмотрели монастырь, старинные фрески. Взобрались на к
олокольню, где совсем недавно, видно, поставили новую деревянную лестниц
у. Полюбовались отсюда расположенной неподалеку горой и решили пойти ту
да.
По узкой тропинке они добрались до основания этой горы. Она возвышалась
теперь прямо перед ними, поросшая невысокими деревьями и густым кустарн
иком. Должно быть, где-то совсем рядом была дорога на эту гору. Но до вершин
ы, казалось, Ц рукой подать. Да и склон пологий.
Ц Давай прямо пойдем, Ц предложила Валентина.
Ц Осилишь?
Ц Я-то? Ц спросила она вызывающе. Ц Это не гора, а холм.
Ему не понравилось ее ухарство. Он знал, как нелегко будет взбираться на э
тот «холм». Однако согласился.
Ц Ладно, пойдем. Но только, чур, не скулить.
Ц Это я стану скулить? Ц и она решительно свернула с тропинки.
Он пошел следом. Склон оказался крутоват. Земля разбухла от дождя и уходи
ла из-под ног. Валентина сначала держалась молодцом. Она энергично цепля
лась за кусты, подтягивалась на руках, уверенно ставила ногу то на выступ
камня, то на кочку, то на корневище. Они карабкались и карабкались, а верши
на, казалось, оставалась на том же месте. Близко, а не достать. Прошло минут
двадцать, и Валентина выдохлась. Он видел, как ноги ее все чаще и чаще соск
альзывают. От начальной уверенности не осталось и следа. Чувствовалось,
что еще немного Ц и она сдаст. В душе он радовался этому. Ему хотелось, что
бы она сдала как можно скорее. Потом, вспоминая эти минуты, ему было нестер
пимо стыдно, но тогда… Вот она опять поскользнулась и вдруг стала с какой-
то панической торопливостью нащупывать опору для ноги. Зацепилась носк
ом о корневище кустарника. Тонкая, красиво очерченная нога ее дрожала ме
лкой дрожью. Он чувствовал, что мышцы ее напряжены до предела. И вдруг он у
видел ее всю Ц тело тонкое, удивительно пластичное, в каком-то трогатель
ном, очень женственном изгибе, ее лицо, большие глаза, переполненные стра
хом и беспомощностью, Ц и ему вдруг стало невероятно жаль ее. Именно за э
ту женскую беспомощность. Беспомощность и страх, которые чувствовались
сейчас не только в прерывистом дыхании, не только в глазах и в полуоткрыт
ом рте, но и во всей фигуре.
Ц Ну, как? Ц спросил он.
Ц Я не могу больше, Ц прошептала она. Ц Я сейчас сорвусь. Тебе тоже плох
о?
Ц Плохо, Ц не то хмыкнул, не то вздохнул Тарас.
Ц Это я затащила тебя сюда. Это я, дура, затащила тебя. У тебя же нога ранен
ая.
Ц Держись, Ц улыбнулся Тарас. Ц Я сейчас помогу тебе. Здесь уже совсем н
едалеко. Я сейчас помогу тебе.
Он легко подтянулся на руках, поравнялся с ней, уперся ногой в толстую кор
ягу.
Ц Иди ко мне, Ц произнес он с улыбкой. Ц Да не бойся ты, глупенькая. Вот та
к… Отдохни немного… Вообще ты держалась молодцом. Я даже не думал, что ты с
можешь так. Упрись ногой о тот камень: он совсем рядом. Вот так!.. Отдохни.
Она прильнула к нему. Он прижал ее к себе, мокрую, беспомощную, измазанную,
дрожащую от усталости.
Ц Что бы я делала без тебя? Ц прошептала она, и в голосе ее прозвенели сле
зы.
Ц Вот такой ты мне больше нравишься, Ц сказал он.
Ц Какой «такой»?
Ц Беспомощной девчонкой. Терпеть не могу, когда ты корчишь из себя сорва
нца.
Они отдохнули. Он помог ей взобраться на вершину. До нее и в самом деле ост
авалось немного. А наверху все было залито каким-то особенно мягким свет
ом. Над головой плыли спокойные облака. Щебетали птицы. Неподалеку стоял
стог сена. Тарас разворошил его, и она, вся промокшая, усталая до изнеможен
ия, опустилась на эту сухую, опьянявшую своим запахом постель. Блаженно з
акрыла глаза. И сразу же все поплыло в сладком тумане радостной истомы…
Она никак не могла понять, откуда идет эта истома Ц от усталости или от с
частья. А он сидел рядом, грыз какую-то травинку и смотрел вдаль своими вн
езапно потеплевшими глазами.
Его чувства там, на горе, лучше всего было определить одним словом Ц нежн
ость. Она все усиливалась. Он был глубоко признателен ей за это чувство. Ка
к радостно было тогда угождать ей Ц подать плащ, пододвинуть солонку за
столом, смахнуть платком сухой лист со скамьи, куда она собиралась сесть.
Какое-то несказанное наслаждение доставляло ему тогда угадывать, преду
преждать ее желания, а потом ловить полный благодарности взгляд. Она, каз
алось, не понимала причины перемены, которая вдруг произошла в нем. Он тож
е не понимал. Но ощущение полноты счастья от этого не становилось меньше.
Потом он понял, что это впервые полностью раскрывается его любовь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113