Помнишь, ты как-то говорил: если хочешь, чт
обы читатель страдал вместе с героем, чтобы заплакал, когда тот гибнет, за
ставь его полюбить этого человека, сродниться с ним. А я с Богушем училась
вместе. Одно время он ухаживал за мной. Помню, как-то он поднес мне огромны
й букет сирени. У них во дворе росла чудесная персидская сирень. Вот он и н
аломал целую охапку. А я Ц такая дура! Ц поблагодарила его с насмешливо
й церемонностью, потом стала раздавать подругам, каждой по веточке, пока
все не раздала. Себе ни одной не оставила.
Ц Оказывается, ты можешь быть не только ласковой и нежной, но и жестокой,
Ц сказал Сергей, радуясь, что разговор ушел в сторону.
Ц Он был славный парень, постоянно погруженный в какие-то свои заботы, у
влекался физикой, до глубокой ночи засиживался в лаборатории, монтирова
л радиоприемники и еще какие-то аппараты. Он еще в седьмом классе знал, чт
о будет инженером и что пойдет в институт связи. Мне кажется, что только од
ин он и знал, что станет делать, когда вырастет. И надо же, чтобы такое именн
о с ним.
Ц И все-таки он живет, Ц сказал, закуривая, Сергей.
Ц Да нет же. У него умер мозг. У него погибло то, что делает человека челове
ком. Погибло то, что рождает мысль, радости, печали. Даже червь, понимаешь, ч
ервь и тот воспринимает свет и тень, тепло и холод, сопротивляется, когда е
му делают больно, а Миша… Он Ц как растение. Остап Филиппович говорит, чт
о надо бы руки и ноги переломать нашим реаниматорам за то, что они сотвори
ли. А они гордятся. Конечно, по-своему они правы. Ведь у него шесть раз остан
авливалось сердце, и они снова «запускали» его. Седьмой месяц днем и ночь
ю дежурят около него, ни на минуту не оставляют.
Ц То, что они делают, в какой-то мере подвижничество, Ц заметил Сергей.
Ц Скажи, если бы нечто подобное кто-нибудь сотворил во время инквизиции
, сожгли бы его на костре?
Ц Безусловно, Ц сказал Сергей. Ц Как еретика.
Ц Вот видишь, только за то, что вернули с того света, сожгли бы. Хотя таким,
как Миша Богуш, сейчас все равно Ц жить или умереть. Только родные и близ
кие страдают. И конечно же Остап Филиппович прав: таким, как Богуш, надо да
ть возможность окончательно умереть хотя бы для того, чтобы избавить от
страданий мать, близких, друзей.
Ц Это было бы преступлением.
Ц Да, конечно, Ц согласилась Галина. Ц По закону он живой. И никто не име
ет права отнимать у него этой жизни. За такое судили бы, как за убийство.
Ц И правильно.
Ц Нет, Ц горячо возразила Галина, и на бледных щеках ее вспыхнул румяне
ц, а усталые глаза вдруг загорелись лихорадочным огнем. Ц Нет, человека д
елает человеком не работа сердца и желудка, а мозг, разум. А у Миши его уже н
ет и никогда не будет.
Сергей подошел к подзеркальнику, погасил в пепельнице сигарету, потом по
дсел к Галине. Обнял. Произнес ласково:
Ц Не нужно об этом.
Ц О чем? Ц спросила она не то удивленно, не то с испугом.
Ц О том, о чем ты думаешь сейчас. Мне кажется, понятие милосердия значите
льно шире, чем это толкуется в словаре. Оно включает в себя не только состр
адание к другому, но и терпимость и умение владеть собой. Не только любовь
, но и веру и надежду.
Ц Веру? Во что? Ц не поворачивая головы, спросила Галина. Ц Надежду? На ч
то?
Ц На чудо. Да, надежду на чудо и веру в то, что оно может произойти.
Ц Чудес не бывает.
Ц Бывают, Галочка.
Ц Нет, Ц покачала она головой. Ц Чудес не бывает. А вот жестокость под м
аской милосердия Ц это бывает. Ц Она резко повернулась к нему, и он опят
ь увидел ее глаза, полные лихорадочного огня. Ц Помнишь твой случай на бо
лоте? Помнишь? То, что Вартан сделал тогда, было милосердием. Милосердием с
большой буквы.
Ц Милосердие всегда приносит человеку гордость и удовлетворение. А Вар
тан… Он этим выстрелом там, на болоте, и себя обрек на гибель.
Ц И все же то, что он сделал тогда, Ц милосердие. Нет ничего ужаснее обреч
енности. Чем скорее покончить с нею, тем лучше. И Вартан поступил правильн
о. Я, конечно, не смогла бы. И потом презирала бы себя всю жизнь… А он смог.
Ц Тогда была война, Галочка.
Ц Обреченность Ц всегда обреченность. И страдания Ц тоже всегда стра
дания. И если хочешь, то, что Вартан сделал тогда, на трясине, Ц подвиг.
Ц Глупости, Ц уже резко произнес Сергей.
Ц Нет, Ц покачала она головой. Ц Помнишь, у Галины Николаевой Ц «Смерт
ь командарма»?
Она стала читать на память так, как умела читать только она, без надрыва, н
о так выразительно и проникновенно, что у Сергея мурашки пошли меж лопат
ок.
«Кто-то схватил Екатерину Ивановну за ногу. «Доктор, сделайте милость»,
Ц попросил ее человек с развороченным животом. И она сделала милость. Он
а сделала то, что запрещается законом и этикой. Она ввела ему…»
Ц Этика не то слово, Ц сказал Сергей. Ц Я бы написал так: «И она сделала т
о, что запрещали Закон и Совесть».
Ц Это одно и то же. И там, и здесь нравственная ответственность за свой по
ступок.
Ц Знаешь, о чем я думаю? Ц спросил он.
Ц О чем?
Ц Тебе надо уехать. Хотя бы на несколько дней.
Ц Мне?.. Сейчас?..
Ц Нет, право же, лучше тебе на какое-то время оторваться от всего этого. Не
знаю почему, но мне… страшно за тебя.
Ц Напрасно. Если бы я была на месте этой Екатерины Ивановны там, на обреч
енном пароходе, я бы ничего не сделала. Ткнулась бы носом в угол и ревела. И
погибла бы вместе со всеми. Погибнуть так вот, по-глупому, я бы, пожалуй, смо
гла. Почему ты смотришь на меня так?
Ц Я люблю тебя, глупенькая!
Ц И поэтому ты хочешь меня выпроводить?
Ц Да.
Ц Не будем об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113