Ц спросил он.
Ц Прости, я не так выразилась.
Ц Мне хорошо работается, Ц повторил он. Ц Вчера был Гриша Таранец. Мы с
ним проболтали добрых три часа. Посплетничали немного. Да, знаешь, отрыво
к из моего романа газета наша печатать не будет.
Ц Почему? Ц удивилась Галина. Ц Ведь главный редактор читал, и ему понр
авилось.
Ц Он уехал с делегацией в Болгарию на две недели. Его обязанности исполн
яет сейчас Романов.
Ц Вот кому я не доверила бы такую должность даже временно.
Ц У него большой опыт работы в газете, великолепное чутье наиболее важн
ого. А это, согласись, самое главное для редактора.
Ц Для редактора самое главное быть человеком.
Ц Быть человеком Ц очень трудная профессия, Ц улыбнулся Сергей. Ц Вп
рочем, эту истину хорошо знали еще в древности.
Ц Ты всегда древнюю мудрость выставляешь, как щит. Я же знаю, что тебя зли
т все это. Не может не злить.
Ц Злит, конечно, Ц спокойно произнес он.
Она почувствовала, что разговор о Романове тяготит мужа, и потому спроси
ла.
Ц А как у Гриши дела?
Ц Он почти закончил поэму. Прочел мне два отрывка. Неплохо получается. А
третьего дня приходила его Таня. Прочитала мне мои две главы. Она хорошо ч
итает.
Ц Ну, как у них?
Ц С ним любой будет нелегко.
Ц Любить человека Ц и приносить ему горе… Не понимаю.
Ц Он это делает помимо своей воли.
Ц Ты будто оправдываешь его.
Ц Нет. Но все равно мне хочется помочь ему. И я это делаю в меру сил своих.
Ц Он улыбнулся. Ц Как видишь, дел у меня невпроворот. И поверь, мне хорошо
работается. Сегодня утром, например, я сделал шесть страниц. Это очень мно
го Ц шесть страниц. Конечно, мне тебя не хватает, но я все же хорошо работа
ю. Когда у тебя появится время, ты убедишься, как хорошо я работаю сейчас. И
не мучай себя попусту. Ведь ты не можешь делать больше, чем делаешь.
Ему показалось, что она опять заплачет. Он снял с вешалки шляпу, сказал, чт
о проводит ее немного. Она обрадовалась.
Дома Галина позволяла себе и посетовать на судьбу, но в больнице держала
сь крепко. Взяла она себя в руки сразу, как только мать легла к ним в отделе
ние и Андрей Григорьевич заподозрил опухоль. Она решила держаться так, б
удто ничего опасного нет, будто заболевание хоть и тяжелое, но излечимое.

Да, она держалась крепко. Но вчера, когда мать, обессиленная очередным при
ступом, сказала каким-то жутким шепотом: «У меня уже нет сил, Галочка… Над
о ли, чтобы это продолжалось?» Ц Галина похолодела.
Ц О чем ты?
Ц Это пытка. Надо ли, чтобы она продолжалась?
У Галины мурашки изморозью пошли по телу. Эти слова она уже слышала неско
лько лет назад, когда студенткой впервые пришла в хирургическую клинику
. Там лежал артист Воронин. Он был красив и талантлив. Девчонки не стесняли
сь своей влюбленности в него. А после операции… Во время перевязок на нег
о было страшно смотреть. Рот, глаза, каждая черточка лица Ц все кричало о
боли, но крика не было, только серебряная трубка в горле хрипела и клокота
ла. Галине, когда она увидела это, стало дурно. Потом ее долго рвало. И это ка
залось ужасным: ведь она будет врачом и вдруг… Придя в себя, стала оправды
ваться:
Ц Понимаете, девочки, если бы он кричал… Было бы легче. А так…
Ночами его изводила бессонница. Обычные дозы снотворного не помогали. Их
увеличили. Потом еще. А через несколько дней Воронин умер. Накопил смерте
льную дозу снотворного и отравился.
Дежурный врач, докладывая утром на пятиминутке, был убежден, что не минов
ать разноса. Но профессор тяжело вздохнул.
Ц Знаю, Ц сказал он. Ц Звонили.
Потом Галина слышала, как профессор, шагая по коридору со своим старшим а
ссистентом, сказал:
Ц Я бы на его месте поступил так же. Этот Воронин и на сцене и в жизни был н
астоящим парнем.
И Галина тогда подумала, что профессор прав. Воронину, для которого сцена
Ц все, остаться без голоса… Это была бы не жизнь, а пытка. Сплошная пытка.

Вот и мать Ц тоже. Галина понимала, что ей ничем уже не помочь. Но внутри вс
е протестовало.
Ц Господи, как же наша медицина еще беспомощна!
Ц Вы же умница, Галина, Ц сказал Багрий. Ц Вы же знаете, что такое солнеч
ное сплетение. И что такое опухоль с метастазами, тоже знаете.
Ц Я все понимаю, все. Но если бы унять эти боли, хотя бы на время.
Ц Да, это очень худо, когда человек не переносит обычных наркотиков, Ц с
казал Багрий. Ц Только наркотал.
Ц А что, если вспрыснуть не три кубика, а четыре?
Ц Попробуйте, Ц сказал, подумав, Багрий. Ц Только, пожалуйста, осторожн
о.
После инъекции четырех кубиков мать проспала три часа. Потом некоторое в
ремя чувствовала себя сносно. Затем снова появились боли, но терпимые. Сп
устя несколько дней пришлось добавить еще кубик. Вадим Петрович Ц стар
ший ординатор отделения, молодой, импозантный Ц прочитал историю болез
ни Валентины Лукиничны и, увидев дозу наркотала, только присвистнул.
Ц Однако!..
Ц Что «однако»? Ц спросила Галина.
Ц Ампула наркотала! Это же по сути наркоз.
Ц Нас учили всегда индивидуализировать дозировки, Ц ответила Галина.
Ц Если четыре не помогают, надо вспрыскивать пять.
Ц Это по сути наркоз, Ц повторил Вадим Петрович предостерегающе.
Ц Знаю, Ц сказала Галина.
Ц Так вот, Ц начал Шарыгин, по-прежнему не поднимая головы, Ц я полагаю
…
Он опять замолчал. «Удивительно, как он умеет выводить из себя», Ц уже с р
аздражением подумала Галина. Зазвонил телефон. Вадим Петрович снял труб
ку и протянул как обычно:
Ц Да-а… Приветствую вас, Илья Артемович… Хорошо, я скажу Галине Тарасовн
е, чтобы она подготовила…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113