Если у вас все произошло под впе
чатлением этого рассказа…
Ц Нет, Ц твердо ответила Галина. Ц Этот рассказ не сыграл никакой роли
в том, что я совершила.
Ц Знаете что?.. Ц предложил Будалов. Ц Давайте сделаем перерыв до завтр
а.
Ц Да нет, я не устала, Ц сказала Галина.
Ц Я устал.

40

Загорелись уличные фонари. И вслед за ними, как по волшебству, вспыхнули и
зашевелились, завертелись разноцветные светильники реклам.
Когда Романов и Шарыгин вошли в ресторан, он был уже полон. Несколько чело
век толпились около швейцара, возмущались. Бойкий администратор в черно
м костюме успокаивал их. Он увидел Шарыгина и Романова и бросился им навс
тречу:
Ц Опаздываете, товарищи. Заставляете себя ждать.
Их никто не ждал. Но администратор, чтобы отвлечь внимание ожидающих, пош
ел на эту невинную, с его точки зрения, хитрость. Друзья заказали нескольк
о столиков, и вот двое из компании опаздывают.
Романов понимающе улыбнулся.
Ц Где они у вас там?
Ц В голубом зале. Проходите, пожалуйста.
Ц Однако вы гусь, Ц улыбнулся Романов, когда администратор отодвинул п
еред ними голубую штору.
Ц Ничего не попишешь. В нашем деле без дипломатии нельзя. Знаете, какой у
нас народ? Чуть что Ц подавай им книгу жалоб. Видели бы вы эту книгу!
Все столики были заняты, только один, у окна, свободен. Вадим Петрович раск
рыл меню.
Подошел официант Ц розовощекий, с темным пушком на верхней губе. Перебр
осив салфетку через руку, он чуть наклонился с вежливой улыбкой.
Ц Что прикажете?
Романов прищурился.
Ц Приказывать мы тебе, молодой человек, не станем, Ц сказал он. Ц Просит
ь будем. Кстати, какое у тебя образование?
Ц Десять классов, Ц ответил юноша и деловито добавил: Ц Потом еще спец
иальные курсы.
Ц Двухнедельные?
Ц Трехмесячные.
Ц О-о! Ц многозначительно вскинул вверх палец Романов. Ц Десять класс
ов плюс трехмесячные курсы! Ну, это уже почти академия.
Ц Так что прикажете? Ц снова улыбнулся официант.
Шарыгин стал диктовать заказ. Юноша быстро записывал.
Ц Зачем вы с ним так? Ц спросил Шарыгин Романова, когда официант ушел.
Ц Терпеть не могу этого сословия, Ц проворчал Романов, Ц у него аттест
ат зрелости, а он кельнером устроился и, главное, доволен.
Ц У нас нет плохих специальностей, Ц вмешался в разговор сидевший за со
седним столиком коренастый бритоголовый толстяк лет тридцати пяти. Ц К
ак говорится у великого поэта, Ц продолжал он и продекламировал нарасп
ев: «Все работы хороши, выбирай любую».
Ц Не так, Ц сказал Романов. Ц «Выбирай на вкус».
Ц Какая разница, важно, что работы хороши, не так ли, доктор?
Ц Откуда вы меня знаете? Ц спросил Шарыгин. Ц Я вижу вас впервые.
Ц Два месяца назад на комиссии военкомата вы меня признали годным к стр
оевой, кроме авиации и флота. Бог с ней, с авиацией, но флот… Военную службу
я проходил на флоте, дослужился до мичмана. Мечтал в случае чего Ц опять
на флот. Гляди, в отставку и капитаном вышел бы. Теперь же по вашей милости
…
Ц Да, Ц сухо произнес Шарыгин. Ц Если я признал вас негодным для службы
во флоте, то капитаном вы уже никогда не станете.
Ц Увы, увы! Ц произнес коренастый и, отвернувшись к своему собеседнику,
продолжал: Ц Чем плохо Ц официант? Ц говорил он молодому, аккуратно од
етому блондину с анемичным лицом, глядевшему на коренастого с почтитель
ным уважением. Ц Специальность как специальность. Не хуже другой. Даже л
учше. На одних чаевых можно состояние нажить. И спокойная. Закончил работ
у Ц и будь здоров.
Ц Вы бы не пошли на такую, Ц сказал молодой.
Коренастый рассмеялся.
Ц Я из категории стоящих у кормила. Ты теперь Ц тоже. У тебя небольшое су
денышко, у меня Ц лайнер. У Бунчужного Ц флагман. Но ты не огорчайся: во-п
ервых, ты еще молод, а во-вторых Ц не всем же лайнеры и флагманы водить. Ц
Он ткнул вилкой в огурец, похрустел им и продолжал: Ц Большая это ответст
венность Ц у кормила стоять.
Ц А он, несмотря на твое заключение, все же устроился капитаном, Ц добро
душно усмехнулся Романов и налил себе боржома. Отхлебнул глоток и постав
ил бокал.
Заиграл оркестр. Многоголосый шум сразу же утонул в его звуках. «Капитан
лайнера» что-то доказывал своему собутыльнику, энергично жестикулируя
и надрываясь так, что шея побагровела.
Вернулся официант. Поставил коньяк. Потом, ловко орудуя штопором, раскуп
орил вино, тоже поставил на стол и ушел, не сказав ни слова.
Ц Ну что ж, Ц щелкнул по графинчику Романов, Ц давай пропустим по одной
для начала: терпеть не могу пить сразу перед едой. Перед едой надо пить при
отсутствии аппетита. А я на плохой аппетит не жалуюсь.
Он наполнил рюмки. Шарыгину не терпелось узнать, будут ли печатать стать
ю или раздумали? Первому начинать разговор не хотелось. А Романов потяги
вал коньяк маленькими глотками и молчал.
Наконец Шарыгин не выдержал, спросил:
Ц Ну, как там со статьей, Иван Семенович?
Романов еще раз отпил из рюмки, потом вынул из бокового кармана сложенны
е вдвое гранки.
Шарыгин быстро пробежал глазами оттиск и вернул Романову.
Ц Воображаю, что подымется.
Ц А я и рассчитываю на шумиху. Есть вещи, о которых нельзя говорить вполг
олоса.
Шарыгин молчал. «Нехорошо, ох как нехорошо получается».
Ц Может быть, лучше не печатать? Ц спросил он.
Ц Что показало вскрытие? Ц вместо ответа спросил Романов.
Ц То, что и ожидали. Рак, да еще злой.
Ц Бывает и добрый?
Ц Бывает, Ц ответил Шарыгин. Ц В медицине все бывает.
Оркестр умолк. И снова стал слышен многоголосый шум. Шарыгин хотел еще чт
о-то сказать, но Романов остановил его, сосредоточенно прислушиваясь к р
азговору за соседним столиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113