Моей тени будет все равно, живете ли вы, умерли ли, любите или ненавидите… все равно. А живому больно! — А дети?
— Знаешь, девица, что самое страшное: я подозреваю теперь, что она сознательно отдала наших детей на растерзание дикой толпе. Потому что в ее сердце вмещалась лишь одна любовь — ко мне. И потому лишь одна месть — месть любимому. До того момента как я был верен ей, ничто не могло встать на пути ее любви ко мне. В тот момент, когда я изменил ей, изменил своей клятве, она лишилась чувства любви. Медея жива, Медея неуязвима, ибо боги все равно защищают ее как высшее воплощение любви. Но на самом-то деле она никого не любит и не полюбит больше. И потому бойся ее, девушка. Она лишилась сердца. Это сердце в ней сжег я.
Далеко впереди в воду спускались черные скалы, высокие, тонкие, схожие с людьми в длинных черных хламидах с покрытыми головами, будто это были каменные плакальщицы. К ним и направлялись случайные спутники. — Мне грустно, что меня отовсюду изгнали, что люди забыли обо мне и моих путешествиях. А завтра даже имя мое исчезнет с лица Земли, — произнес Ясон. — Но я не корю судьбу.
— Я знаю будущее, — сказала Кора, нарушая правила поведения агента в ВР. — Вы будете знамениты и славны до тех пор, пока будет жить человечество. Вы станете символом отважного мореплавателя, смелого героя…
— Странно, — сказал Ясон, не удивившись предсказанию. Греки не удивлялись предсказаниям, потому что на каждом углу у них был оракул. — А куда вы идете сейчас, Ясон? — спросила Кора. И впервые пожалела, что согласилась уйти в эту виртуальную реальность, которая на самом деле лишь добавляет печали нашей жизни.
— Я иду попрощаться с «Арго». Это мой последний друг. — «Арго». Твой корабль?
— Да, он стоит вон за той скалой, выброшенный волнами на берег. Я принес его в жертву Посейдону, но бог не принял жертвы. Она ему была неугодна.
— Может, он пожалел утопить такой славный корабль? — сказала Кора.
— И предпочел, чтобы он гнил на пустом берегу? И на самом деле за большой скалой, которая, как наклоненный в сторону моря палец, поднималась у самой кромки воды, криво стоял старый корабль, днище которого покрывал толстый слой ссохшихся водорослей. Мачты и весел не сохранилось. Слово «Арго» было выложено большими золотыми буквами на корме, на доске, пожертвованной Афиной.
Поднялся ветер, по морю побежали барашки, дельфины играли в воде, глядя на обнаженную девушку и старого героя. — Уходи, — сказал Ясон. — Что ты решил сделать?
— Хочу повеситься, — сказал Ясон. — Я хочу повеситься на своем корабле, хочу своей рукой принять смерть от моего единственного и верного друга. И не смей останавливать меня, ибо тебя нет и ты мое видение. — Вернись к людям, Ясон, ты можешь принести им пользу. — Кора говорила и слышала утешительную фальшь своих слов. — Уйди.
И приказ его, царя и героя, был таков, что Кора повернулась и пошла обратно по берегу. И тут услышала крик. Инстинктивно она обернулась. Она поняла, что случилось. Ясон привязал конец веревки к высокому носу «Арго», забрался на нос и прыгнул вниз с петлей на шее. Но старое гнилое дерево не выдержало, нос корабля обломился, и доски погребли под собой несчастного героя.
Кора кинулась обратно. С трудом ей удалось растащить бревна. Ясон был мертв. В смерти его лицо было гладким, молодым и спокойным. Он умер на своем корабле. Она должна похоронить его? Или позвать коринфинян? Но, может, они будут мстить ему и мертвому?
На берегу стояла женщина, с мраморно-белым лицом, в длинном золотом полупрозрачном хитоне и жемчужной диадеме.
— Иди своей дорогой, — сказала она Коре. — Не следовало тебе видеть такой смерти героя. Потому что герои так умирать не должны. Это наша вина. Мы тоже забыли о Ясоне.
Не зная, кто говорит с ней, Кора поняла, что это Афродита.
— Если ты вспомнишь когда-нибудь о Ясоне, — продолжала богиня, — то взгляни на небо. Посейдон сегодня отнесет корму «Арго» с золотой надписью на небо, и Корма станет созвездием. Пусть будет так. — Пусть будет так, — громом отозвался с неба Зевс.
Кора принесла горстями воды из моря и отмыла от крови и грязи ставшее прекрасным лицо Ясона. Проклятый Милодар, какое право он имел показывать ей на собственном примере бессилие человеческого разума, зависимость ее чувств от древних спектаклей… спектакль не был древним. Она спустилась снова к воде и долго оттирала ладони крупным колючим песком. Далеко-далеко белые домики Коринфа сбегали к светлой полоске берега.
Возвратившись к Ясону и глядя на его спокойное лицо, она вдруг поняла, что в ее настоящей жизни смерть героя не окончательна, — да свистни ты и примчится бригада медиков, увешанных аппаратурой, как елки игрушками. Если еще не поздно — а мозг сохраняет способность к регенерации клеток до десяти минут, — Ясону сменят тело и вдохнут в него жизнь с эффективностью, которой мог бы лишь позавидовать сам Зевс… был бы цел мозг.
И тут мысли Коры перескочили к проблеме, над которой не задумывалась за недосугом, а давно должна была задуматься. Ведь убийцы принца Густава должны знать условия виртуальной реальности и понимать, когда и почему человек, даже попавший в смертельную переделку в своем круизе, останется жив, потому что, как только его жизнь оборвется, его вытащат в будущее. Значит, их задача — сделать так, чтобы не было никакой пользы от того, чтобы его оживлять. Надо уничтожить… уничтожить мозг! Остальное все восстановимо. Всегда тебе отыщут тело, временно твой мозг могут поместить в тело каракатицы, лишь бы оно имело обмен веществ и температуру, подходящую для твоего мозга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150