И не просто союзница, а Медея. — Так что в ней особенного? — спросила Кора. — Ах, ты и этого не знаешь, — вздохнул кентавр, который явно не встречал еще в жизни такого неосведомленного создания. — Медея — это Медея! — Точнее! — потребовала Кора. Ответить кентавр не успел, потому что наверху, на косогоре, появился один из поселян, который вежливо сообщил, что вепрь уже разделан и из него получится чудесное жаркое. Не соизволят ли высокие гости разделить скромную трапезу избавленных горожан?
Кора хотела объяснить поселянину, что она на работе, но кентавр остановил ее.
— Законы гостеприимства превыше всего, — прошептал он. А обращаясь к поселянину, сказал, что они с радостью примут приглашение.
Так как до торжественного ужина оставалось чуть менее часа, кентавр мог продолжить свой рассказ:
— Медея, как известно каждому, даже отсталому ребенку, — величайшая волшебница греческих мифов. Она — внучка Гелиоса!
— Но, положим, здесь все чьи-то внучки. Правда, я не знала, что ваши боги шалили и в Грузии.
— Но в отличие от прочих у Медеи есть небесная колесница и она может летать по небу!
— Неубедительно, — возразила Кора. — Все боги умеют летать.
— Она может почти все! И главное — нет совести! — Вот это уже опасно, — согласилась Кора. — Потому что, если она та женщина, которую я подозреваю, с ней придется нелегко. Пожалуйста, Хирончик, расскажи мне побольше о Медее.
— Честно говоря, рассказывать не хочется, потому что в греческих землях подобной твари просто не отыскать, да и грузины вздохнули свободно, когда от нее избавились.
— Хотя до сих пор называют своих девочек Медеями, — заметила Кора.
— У грузин есть комплекс малого, но героического народа, — объявил кентавр. — Героев у них не очень много, но все знаменитые. Злодеев и того меньше, но они еще более знамениты, чем герои. Обычно они отъезжали из Грузии для того, чтобы совершать свои страшные деяния на стороне. Медея безобразничала в Греции, потому в Грузии ее чтут как красавицу и волшебницу и знать не хотят о ее заморских преступлениях.
— Да, — согласилась Кора, — потом у них были Сталин и Берия. Они тоже отъехали из Грузии и совершали свои безобразия вне ее пределов. До сих пор грузины чтут Сталина. Хотя от его клевретов досталось и Грузии.
— Людская память коротка. И если людей сильно и долго бить, они начинают обожествлять палку, которая их колотила… Ты можешь сказать про какого-нибудь страшного тирана: «Он уничтожил миллион невинных душ!» А совершенно добрейший человек, который и мухи не обидит, ответит тебе на это: «Зато он присоединил к нашей державе два безводных острова и одну пустыню, правда, для этого пришлось уничтожить всех обитателей, включая скорпионов, потому что они посмели кусать завоевателей».
— Хорошо, — вздохнула Кора, признавая концепцию кентавра. — Вернемся к Медее.
И кентавр продолжил свой рассказ: — Медея призналась Ясону, что безмерно любит его. И поклялась быть верной ему до гроба. Ясон, которому Медея, конечно же, нравилась (такая красотка — кому не понравится?), тоже поклялся быть верным Медее до гроба, любить ее и жениться на ней. Так и решили. Остальные пункты брачного договора до поры до времени остались, как говорится, неопубликованными. Тогда Медея достала с полки флакон с волшебным зельем, которое странным образом действовало на обоняние медных быков. Стоило Ясону обмазать себя соком корней растений, выросших на крови титана Прометея, и подойти к быкам, быки стали относиться к нему как к родному. Весь день Ясон без отдыха пахал поле на быках, а аргонавты, царь и придворные грузины наблюдали за этим с окрестных холмов, чтобы чего не случилось. Поздно вечером Ясон притащил на вспаханное поле мешок с зубами дракона. И начал их сеять. Но, по совету своей Медеи, он сеял их не равномерно, а как бы по две стороны поля, оставляя между ними промежуток. Когда посев кончился, из земли начали вылезать закованные в латы, тяжело вооруженные воины, жаждавшие убивать и убивать… Тогда, отбежав до крайнего воина, Ясон изо всей силы метнул вперед большой камень. В темноте камень просвистел между двумя фалангами драконьих воинов и упал на землю. Воины приняли камень за врага и с двух сторон кинулись на него. Разумеется, камень никому не достался, потому что начался отчаянный бой левых с правыми. Бой кончился тем, что воины перебили друг друга. Надеюсь, ты понимаешь, что этот образ условен и символичен. Другими словами, тот, кто сеет зло, пожнет его стократно. Ясно?
— Ясно, Хирон. Теперь я верю, что ты учишь героев. Дальше, наверное, все было просто?
— Дальше все было сложно. Разумеется, Ээт тут же отказался от своего слова и принялся придумывать новые отговорки. А когда и они не помогли, то впал в гнев и пригрозил сжечь «Арго» и перебить аргонавтов. — Но с ними была Медея… — Ты права. Медея отвела Ясона в священную рощу, где висело руно, охраняемое гигантским драконом. Медея подошла к дракону — он ведь был как домашний пес: своих узнавал, чужих терзал. Она подсунула ему какого-то зелья, смазала веки сонным настоем, а когда дракон захрапел, Ясон снял руно, и они с Медеей оттащили его на корабль — все-таки баранья шкура с золотой шерстью весит немало.
— Наверное, это отражает старинные рассказы о том, как греки плавали в Грецию за баранами, — сказала Кора.
— Ничего подобного, — отозвался кентавр. — Если рассуждать научно, то известно, как на реке Фасис добывают золото:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150