Молодой человек выглядел совершенно спокойным, но девушка безошибочно угадала, что он чем-то озабочен.
— Что вы, совсем не помешали, — ответила она и улыбнулась.
— Монкфорд прилег отдохнуть, — начал как-то нерешительно Лонг. — Ему нездоровится.
— Это я во всем виновата, — покачала головой Нора. — Не нужно мне было начинать об этом Шелтоне.
— Нет, вы здесь ни при чем, — отозвался задумчиво Лонг. — Вы здесь ни при чем...
— А вы совсем не похожи на детектива, — сказала спустя некоторое время Нора, чтобы хоть как-то нарушить неловкое молчание.
— Да? — рассеянно откликнулся Лонг. — Наверное, потому, что я очень плохой детектив. Хотя, когда я впервые увидел вас, я думал несколько иначе.
— Вы видели меня? — переспросила Нора, хотя и понимала, что вопрос прозвучал довольно глупо.
— Да, в Южном банке, чуть больше года назад. А сейчас мне кажется, что с тех пор прошло лет двадцать... Как я тогда был глуп!
— Но почему вы так говорите?
— Потому что на следующей неделе они убьют Монк-форда... И я не знаю, как этому помешать...
Нора даже отшатнулась, настолько поражена и испугана она была словами Спорщика.
— Кто убьет?! Что вы такое говорите?..
— Я знаю, что говорю, — произнес он сумрачно. — И говорю вам это только потому, что верю вам. С того самого первого раза, как я увидел вас. Ну, в общем, это неважно... Идемте лучше кататься на лодке, — внезапно предложил
он. — Монкфорд еще жив, и неделя времени у меня есть.
Нора молча вошла в лодку. Она все еще не могла осмыслить ужасного известия, сообщенного ей Лонгом, и в то же время ей отчего-то было хорошо и радостно.
— А сколько вам лет? — неожиданно спросил он, когда лодка выгребла не середину реки.
— Почти двадцать три, — ответила Нора и добавила с усмешкой: —Совсем уже старуха.
— Зря вы так говорите, — неожиданно серьезно отозвался Лонг. — Когда я впервые увидел вас, я сказал себе, что вам двадцать лет, и с тех пор вы ничуть не изменились... Красота — удивительная вещь, она уничтожает возраст. — Он оглянулся через плечо на оставшиейся позади дом банкира. — Красивой женщине всегда столько лет, сколько она
хочет.
— Вы со всеми так откровенно говорите? — спросила Нора и добавила лукаво: — А по-моему, все люди, у которых здоровый цвет лица, выглядят красивыми.
— Может быть, вы и правы, — отозвался Спорщик, — только вот я знавал одну женщину с чудным цветом лица, но в добавок к этому цвету у нее были крохотные поросячьи глазки и нос картошкой... Да, но красота тоже относительна. Самой красивой женщиной, которую я видел в жизни, была Кэтти Лакросс. Просто ангел во плоти. Она даже в Айлесбурге рисовала ангелов...
— Айлесбург? А где это?.. — рассеянно и несколько обе-скураженно спросила Нора.
— Женская каторжная тюрьма. Она отбывает там двадцать лет за вымогательство и воровство.
На это Норе, конечно, нечего было ответить, а Спорщик продолжал свои речи:
— Могу, не хвастая, сказать, что знаю немало. Еще в детстве я два раза от корки до корки прочел энциклопедию, и вообще для полицейского полезно много знать. Но вот женщины для меня всегда были загадкой... Вы не будете возражать, если я скажу, что вы очень красивы?
Нора, никак не ожидавшая такого крутого поворота, только рассмеялась в ответ.
Лодка неторопливо скользила вниз по реке, и Норе впервые за много месяцев или, может быть, даже лет было беззаботно и спокойно.
— У вас очень красивые глаза, — негромко сказал Лонг. — Не просто красивые, а я бы даже сказал — удивительные.
Нора шутливо погрозила ему пальцем.
— Мастер Лонг, кажется, вы пробуете со мной флиртовать.
— Нет, не пробую. Я просто говорю правду... Скажите, вы помолвлены?
Она медленно покачала головой.
— Это, наверное, странно... Я никогда не была обручена. Лонг глубоко и, как показалось девушке, с облегчением вздохнул.
— Это действительно странно. — И вдруг добавил без всякой связи: — А хотите, я вам покажу лодку этого Шелтона?
Вблизи суденышко выглядело полной развалиной. Облупившаяся краска свисала лохмотьями, сгнившие доски местами были выбиты, трюм наполовину залит водой.
— Здесь у него стоял пресс. — Спорщик открыл дверь каюты. — Идите сюда, только осторожно.
Нора, пригнувшись, последовала за ним. Чиркнула спичка.
— Вот смотрите. — Лонг поднес руку со спичкой к стене каюты.
На деревянной обшивке были вырезаны какие-то значки. В неровном дрожащем свете Нора еле разобрала:
1 июля 1854
9 сентября 1862 6 февраля 1886
11 марта 1892
4 сентября 1896 12 сентября 1898 30 августа 1901 18 июля 1923 1 августа 1924 Против даты 18 июля 1923 года был поставлен небольшой крест.
— Что это такое? — спросила девушка.
— Я думаю, календарь памятных дат Шелтона... Правда, что это за даты, я не знаю, кроме, пожалуй, одной. 18 июля 1923 года Шелтона повесили.
Нора отпрянула назад, и как раз в этот миг погасла спичка. Минуту они стояли з темноте, а потом девушка, охваченная безотчетным ужасом, бросилась из каюты. Лонг выбрался следом за ней.
— Эти даты я открыл в прошлом году, когда купил эту лодку и решил содрать обшивку в каюте.
— Но как же это? — бормотала девушка, которая все не могла прийти в себя. — Он ведь не мог знать дня своей смерти...
— Он и не знал. Я думаю, последние даты приписали уже после того, как Шелтона повесили.
— Но... Но кто же это сделал?
— Его сообщники. Грозная шайка. Нора недоверчиво посмотрела на него.
— Расскажите мне. Я никогда не слышала об этом.
— А о магах и колдунах вы слышали?.. Однако лучше нам отплыть подальше от этого места, а то и у берегов бывают уши.
Когда они отчалили, Нора опасливо оглянулась на густые заросли, которые в этом месте подходили почти к самому берегу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36