ваше
начальство иногда ошибалось, вы же - никогда...
- Я был ничуть не глупее их, - устало возразил О'Мара, - и часто
доказывал им это. Но на лице у меня было написано, что я неотесанный
мужик!
Как ни странно, но все эти личные неприятности были сейчас ему почти
безразличны. Он не мог отвести глаз от зловещего синего пятна на боку
малыша: оно потемнело и припухло в середине. Создавалось впечатление, что
сверхтвердый панцирь в этом месте как бы размягчился и колоссальное
внутреннее давление распирает ФРОБа изнутри. О'Мара надеялся, что теперь,
когда сила тяжести и давление достигли худларианской нормы, этот процесс
приостановился - если только он не является симптомом какого-то совершенно
иного заболевания.
О'Мара уже подумывал о следующем шаге - распылить питательную смесь
прямо в воздух возле своего подопечного. На Худларе аборигены питались
мельчайшими живыми организмами, находившимися в сверхплотной атмосфере,
однако в справочнике недвусмысленно говорилось о том, что частицы пищи не
должны соприкасаться с поврежденными участками кожного наружного покрова,
так что повышенного давления и гравитации, по-видимому, достаточно...
- Тем не менее, - продолжал свои рассуждения монитор, - случись
подобное происшествие в одном из тех коллективов, где вы работали прежде,
вашу версию приняли бы с полным доверием. Даже если бы это произошло по
вашей вине, все сплотилось бы вокруг вас, чтобы защитить от чужаков вроде
меня. Отчего же вы из дружелюбного, благожелательного человека
превратились в такого...
- Мне все надоело, - лаконично ответил О'Мара.
Малыш молчал, но характерное подергивание отростков предвещало
приближение очередного взрыва страстей. И он разразился. На ближайшие
десять минут всякие разговоры, разумеется, были исключены.
О'Мара приподнялся на боку и снова оперся на локти, уже ободранные и
кровоточащие. Он знал, в чем дело: малышу недоставало обычной
послеобеденной ласки. О'Мара медлительно добрался до веревок с
противовесами, предназначенными для похлопываний, и приготовился было
исправить свое упущение. Но увы - концы веревок находились в полутора
метрах над полом.
Опершись на один локоть и изо всех сил пытаясь приподнять мертвенную
тяжесть второй руки, О'Мара утешал себя мыслью, что веревка с таким же
успехом могла находиться на высоте четырех миль. Пот градом катился по его
лицу, он весь взмок, пока медленно, дрожа всем телом от напряжения,
дотянулся до веревки и судорожно вцепился в нее. Схватившись за веревку
мертвой хваткой, он осторожно опустился на пол, потянув ее за собой.
Устройство действовало по принципу противовесов, поэтому тут не
требовалось прилагать особых усилий. Тяжелый груз аккуратно опустился на
спину малыша, нанеся ему ласковый шлепок. Несколько минут О'Мара отдыхал,
потом уцепился за вторую веревку, груз которой, опускаясь, поднимал первый
груз.
Наградив юного худларианина восемью шлепками, О'Мара обнаружил, что
не видит конца веревки, хотя и ухитряется как-то всякий раз ее найти. Его
голова слишком долго была выше уровня тела, и он находился на грани
обморока. Уменьшившийся приток крови к мозгу вызвал и другие
последствия... О'Мара с удивлением услышал собственный голос, который,
сюсюкая, приговаривал:
- Ну-ну... все в порядке... папочка сейчас приласкает... ну,
сейчас... баю-бай...
Но еще удивительнее было то, что он на самом деле ощущал
ответственность и безумно боялся за малыша. Для того ли он его спас, чтобы
сейчас с ним случилось этакое! Быть может, воздействие тяжести в три "же",
прижимавшей его к полу, при которой от простого вздоха устаешь, словно
неделю трудился не разгибаясь, а каждое ничтожное движение требует запаса
всех сил, - быть может, это напомнило ему страшную картину: медлительное,
неумолимое сближение двух огромных непонятных неуправляемых металлических
глыб?
Несчастный случай...
В тот злополучный день О'Мара был ответственным за сборку, и только
он включил предостерегающие сигналы, как увидел двух взрослых худлариан,
которые гонялись за своим шаловливым отпрыском по одной из сближавшихся
конструкций. Через транслятор он потребовал, чтобы они немедленно покинули
площадку, предоставив ему самому поймать малыша. Габариты О'Мары были
гораздо меньше габаритов взрослых ФРОБов, а потому сближавшиеся
поверхности стиснули бы их прежде, а он выгадывал эти несколько лишних
минут, чтобы прогнать малыша к родителям. Но то ли трансляторы у ФРОБов
были отключены, то ли они боялись доверить спасение своего детеныша
крохотному человеческому существу - как бы то ни было, но они оставались в
зазоре до тех пор, пока не стало слишком поздно. И у О'Мары на глазах
сближающиеся конструкции поймали ФРОБов в ловушку и раздавили их.
Малыш уцелел только потому, что был мал и теперь копошился возле
мертвых родителей, О'Мара кинулся к нему. Прежде чем поверхности сошлись,
ему удалось выловить маленького ФРОБа из зазора и выскользнуть оттуда
самому. В какой-то миг О'Маре даже показалось, что он уже не выдернет из
щели и ноги.
Разве здесь место для детей, сердито подумал он, глядя на дрожащего,
покрытого ярко-синими шершавыми пятнами малыша. Необходимо запретить
взрослым, кем бы они ни были, - даже таким могучим, как худлариане, брать
сюда детей.
Но вот опять раздался голос монитора:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54