Понимая, что опухоль закроет дыхательные пути, Конвей вставил в
них трубки, чтобы обеспечить нормальное дыхание. Трубки помогли, однако
дыхание пациента замедлилось и утратило глубину. Биение сердца участилось,
удары его ослабли.
Неуверенность изматывала Конвея.
Он записал в историю болезни пульс и частоту дыхания больного и
решил, что пришло время чаще его осматривать, а также договориться с
Приликлой, чтобы делать это вместе.
Курседд не спускал с Конвея глаз. Он не стал предупреждать ее, чтобы
она молчала, так как это породило бы еще больше разговоров и сплетен.
Конвей и так стал уже притчей во языцех у медсестер, а в последнее время
обратил внимание, что старшие медсестры отделения стали относиться к нему
с заметной прохладой. Но, если повезет, руководство еще несколько дней не
будет знать об этом.
Три часа спустя он вернулся в палату вместе с Приликлой. Сам снова
проверил пульс и дыхание, а ГЛНО выяснил эмоциональное состояние пациента.
- Он очень ослабел, - задумчиво сказал Приликла. - Жизнь в нем еле
теплится. Дыхание почти неощутимо, а пульс частый и слабый... - Мысль о
смерти была особенно невыносима для эмпата, и чувствительный Приликла не
смог заставить себя закончить фразу.
- Убедить его мы ни в чем не можем, - размышлял вслух Конвей. -
Питаться он не способен, запасов энергии почти не осталось...
Конвей продолжил осмотр, но его неожиданно прервали.

Существо, что с трудом протиснулось в дверь, было тралтанином. Трудно
отличить одного тралтанина от другого, но этого Конвей узнал. Это явился
не кто иной, как Торннастор, диагност, заведующий лабораторией патологии.
Выпучив глаза на Приликлу, он загудел:
- Выйдите, пожалуйста. И вы, сестра. - Затем он обратил все четыре
глаза на Конвея.
- Я решил поговорить с вами один на один, - сказал Торннастор, когда
Приликла и медсестра вышли. - Так как мои отдельные замечания будут
касаться вашего профессионального поведения, я не хочу смущать вас
присутствием свидетелей. Но начну я с добрых вестей. Нам удалось подобрать
средство, останавливающее разрастание опухоли. Оно не только прерывает
рост злокачественного образования, но и размягчает уже пораженные участки,
а также регенерирует ткани и поврежденные сосуды.
Черт побери, подумал Конвей, а вслух воскликнул:
- Замечательное достижение! - И это было правдой.
- Мы не добились этого, если бы не направили на погибший корабль
нашего сотрудника с инструкциями исследовать все, что касается обмена
веществ пациента, - продолжал диагност. - Совершенно очевидно, что вы
недооценили этот источник информации, ибо занялись им лишь однажды,
впервые ступив на корабль. И потому вам удалось найти лишь малую долю
того, что там было. Позвольте сказать вам, что я считаю это вашим
просчетом, доктор, больше того: лишь ваши прошлые заслуги спасли вас от
понижения в должности и отстранения от пациента... Наш успех оказался
возможен только потому, что мы обнаружили весьма прилично оборудованную
аптечку. Ее содержимое, а также другие принадлежности среди оборудования
корабля подтолкнули нас к выводу, что корабль этот был специализированным
медицинским судном. Офицеры монитора были весьма взволнованы, когда мы им
это сообщили...
- Когда? - резко спросил Конвей. Все его построение рухнуло в
мгновение ока. Конвей почувствовал, как у него похолодели руки. Но, может
быть, еще не поздно? - Когда вы сказали им, что это медицинский корабль?
- Такого рода информация не может представлять для вас особый
интерес. - Торннастор извлек из сумки большую колбу, помещенную в футляр.
- Вы должны интересоваться в первую очередь пациентом. Вам понадобится вот
это средство и в большом количестве. Мы принимаем все меры, чтобы ускорить
его синтез. Однако и того, что я даю, достаточно для пораженных участков
головы. Проводите инъекции согласно инструкции. Эффект скажется примерно
через полчаса.
Конвей осторожно взял колбу. Стараясь потянуть время, он спросил:
- А каковы побочные эффекты?.. Не хотелось бы рисковать...
- Доктор, - перебил его Торннастор, - мне кажется, ваша осторожность
граничит с глупостью, даже преступлением. - Голос диагноста звучал в
трансляторе монотонно, но, я не будучи эмпатом, можно было догадаться, что
собеседник крайне разгневан. Последние сомнения Конвея рассеялись, когда
он увидел, как яростно посетитель протопал к двери.
Терапевт мрачно выругался. Вот-вот и мониторы вступят в контакт с
колонией, если они это уже не сделали. Еще немного - и соотечественники
пациента окажутся в Госпитале и будут справляться, что же сделали с
больным. И если их собрату будет плохо, возможны неприятности, какими бы
доброжелательными ни оказались пришельцы. Но еще скорее следует ожидать
неприятностей в самом Госпитале - Конвею не удалось убедить Торннастора в
своей профессиональной пригодности.
Конвей сжимал в руке колбу, содержимое которой могло помочь пациенту.
В любом случае оно уничтожит внешнюю причину его болезни. Поборов минутное
колебание, Конвей упрямо решил держаться своей линии - решения, принятого
им несколько дней назад. Он поспешил спрятать колбу, прежде чем вернулся
Приликла.
- Послушайте меня внимательно, - проговорил Конвей прерывающимся
голосом. - Я знаю, на что иду, но, если я ошибаюсь и вы примете участие в
этом эксперименте, ваша репутация пострадает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54