— Ну, нашла? — спросил Миротворец. Луа кивнула, задыхаясь, и протянула конец веревки. Кьюлаэра взялся за него и потянул.
Глава 18
Кьюлаэра дернул, и мешок выскочил из воды. Он вытащил его на берег. С кожи стекали потоки воды.
— Скорее! Он цел? — закричал он, развязывая мешок.
— Спокойствие, воин, — сказал Йокот. — Вода не причиняет золоту вреда, так же как соль и холод. Если сундук цел, металл не мог испортиться..
Кьюлаэра успокоился, заглянул в мешок и осторожно открыл крышку сундука. Золотые монеты заблестели в полумраке — нерассыпавшиеся, неиспортившиеся. Он облегченно вздохнул:
— Пока я не нарушил своего обещания.
— Не нарушил, — согласился Миротворец, — но нам еще предстоит отнести сундук Аграпаксу.
Кьюлаэра вздохнул, закрыл сундук, запер его, засунул обратно в мешок, встал и вскинул свою ношу на спину.
— Что ж, подъем предстоит долгий, и все же я рад, что эта ноша снова у меня на спине. Ведите, гномы.
Йокот повернулся, чтобы идти, но Миротворец остановил его прикосновением посоха:
— Не туда, не вверх.
Гном непонимающе взглянул на него.
— А куда же?
— Веди нас к озеру расплавленной породы.
Йокот и Луа замерли и уставились на мудреца. Луа спросила:
— Откуда ты знаешь об этом озере, Миротворец?
— Он много всякого знает, — сказал Йокот, — очень много. Меня не удивляет, что он и об этом озере знает. Но Миротворец, там очень опасно!
— Опасно, верно, — кивнул мудрец, — но мы не станем подходить слишком близко.
— И не получится, — кисло проговорил Йокот. — Жар спалит нас задолго до того, как мы увидим сияние, а если и нет, то мы задохнемся в смрадных испарениях!
— И так близко не подойдем, — улыбаясь, сказал Миротворец. — Мы найдем то, что нам нужно, до того, как станет опасно.
— Там страшный шум, — протестовала Луа. — От такого жуткого лязга у нас лопнут барабанные перепонки.
Кьюлаэра был озадачен и хмур.
— Как камень может расплавиться? И как он может издавать лязг?
— Горы тоже плавятся, если огонь достаточно силен, — и заверил его Йокот, — расплавленное железо стекает с горы, под ним сгорает древесный уголь. А вот откуда возникает лязг, этого я не знаю.
— Узнаешь, — пообещал Миротворец. — Вперед же, Йокот, веди нас к озеру, к горячим водам.
— Как скажете, — вздохнул Йокот, повернулся и двинулся в путь бок о бок с взволнованной Луа.
Кьюлаэра глянул на старика, решил, что улыбка мудреца ему не нравится, согнулся под тяжкой ношей и пошел вслед за крохотными вожаками.
Весь этот и весь следующий день они шли подземными переходами, спали при свете огня факелов, которые горели постоянно, но при этом не становились ни на дюйм короче. Там и тут узкие коридоры выводили в пещеры, большие и поменьше, затем стены снова тесно смыкались. Дважды они проходили по длинным коридорам, и Кьюлаэра с Китишейн были восхищены настенными рисунками животных. Казалось, что нарисованные звери движутся, озаряемые отблесками огня факелов.
— Чья это работа? — тихо спросила Китишейн.
— Наши предки говорили, что это нарисовали люди давным-давно, — ответил Йокот. — Но нам неизвестно, зачем они занимались столь странными делами.
— Деяния людей частенько необъяснимы, — сказала Китишейн и пошла вслед за гномами, а Кьюлаэра еще немного постоял, в недоумении провожая девушку взглядом.
Они шли и шли вперед сквозь ночь, и мрак нарушал лишь свет факелов. Кьюлаэра не замечал, насколько стало жарче, пока ему не пришлось наконец стереть со лба пот. Он посмотрел на вспотевшие ладони, и страх скрутил его внутренности в узел. Неужели и впрямь существует озеро расплавленной горной породы? Впрочем, деваться было некуда — и нельзя было понять, зачем Миротворцу понадобилось туда идти. Кьюлаэра, конечно, мог бы поинтересоваться, но он не сомневался, что Миротворец скажет ему: «Подожди и увидишь все сам». И Кьюлаэра безропотно шел туда, куда вели гномы.
К концу дня они услышали лязг — далекий и как будто приглушенный каменной толщей, он звучал настойчивее биения сердца. Следовало несколько ударов, потом они смолкали, потом звучали снова, и так в течение часа. Затем могло наступить кратковременное затишье, после чего звуки возобновлялись.
Кьюлаэре хотелось сказать, что они приближаются к сердцу горы — ее больному сердцу, но, взглянув на лица друзей, он счел за лучшее промолчать.
Следующую ночь они провели в каменном тоннеле — в том его месте, где он был широк почти как пещера. Путники положили рядом несколько факелов, только чтобы вскипятить воды и почувствовать себя увереннее в их свете, а в тепле они нисколько не нуждались.
К счастью, ночью было тихо.
Проснувшись, они позавтракали и отправились в путь. Пот лился ручьями, становилось все жарче и жарче. Кьюлаэра утешал себя тем, что Миротворец обещал не подходить слишком близко к расплавленному озеру. Наконец гном остановился там, где тоннель разветвлялся.
— Налево — путь в обход кузницы, — сказал он, — а если нам нужна она, мы должны пойти направо.
— Что еще за «кузница»? — нахмурилась Китишейн.
— Озеро расплавленного камня, о котором я вам говорил. И гномы, и дверги называют его «кузницей Аграпакса». Существует предание, что некогда там находилась кузница бога, — глупость, конечно.
— Как близко мы должны подойти к ней? — спросил Кьюлаэра.
— Так близко, что будет очень жарко, но не так близко, чтобы сгореть. Говорят, что зрелище это приводит в трепет.
Йокот действительно дрожал мелкой дрожью, глаза его блестели.
Кьюлаэра понял, что это означает, и улыбнулся:
— Но сам ты этого никогда не видел, верно?
— Никогда, — подтвердил Йокот, — а очень бы хотелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123