Людоед закричал от боли, бросился бежать, но обернулся и угрожающе посмотрел. Он шарил взглядом по деревьям...
Догадавшись, что он там ищет, Кьюлаэра побежал, держа меч наготове, чтобы отвлечь чудовище на себя, но слишком поздно — тот заметил Йокота и сшиб его с ветки, будто бы тот был мухой. Гном вскрикнул и, кувыркаясь, пролетел дюжину футов по воздуху, приземлившись в кустах.
— Ладно, Миротворец! — крикнул Кьюлаэра, ненавидя себя за промашку. — Нам не справиться с людоедом! Может, теперь ты поможешь нам?
Тут ему пришлось отскочить, потому что людоед развернулся и бросился на него.
На самом деле это было несправедливо: мудрец в это время старался встать на ноги. А после бесстрашно зашагал в сторону людоеда. Взвился посох, и людоед согнулся пополам, схватившись за живот. Посох взвился снова, попал чудовищу за ухо. Людоед споткнулся и упал ничком, потом поднялся, мыча и тряся головой.
Йокот выбрался из кустов, шатаясь, встал на ноги и принялся водить руками и бормотать. Миротворец обернулся, увидел гнома и стал повторять вслед за ним жесты и слова.
Людоед со злобным ревом встал на ноги, сделал шаг в сторону двух колдунов, сделал второй... ноги отказали ему, и он со страдальческими криками провалился под землю.
Луа, нежная Луа, стремительно взмахнула одной из стрел Китишейн, словно копьем, и вонзила ее людоеду глубоко в глаз, пронзив глазное яблоко насквозь. Крик чудовища резко стих; тело один раз дернулось, и людоед затих.
Луа рухнула на землю, обхватила голову руками, зарыдала.
Йокот бросился к ней, обнял за плечи, рядом присела Китишейн.
— Не печалься, малышка, не бойся, — успокаивающим голосом говорил гном. — Бедняжка, ты поступила именно так, как было нужно!
— Мне пришлось! — всхлипнула Луа. — Ему было так больно!
Кьюлаэра, опешив, смотрел на девушку-гнома.
— А я даже не попыталась его вылечить, — причитала Луа, — потому что он мог бы убить всех нас!
— Да, мы знаем, знаем, отважная девочка, — говорил Йокот ласковым голосом. — Ты нам очень помогла. Ты не могла поступить иначе.
— Порой добрее тот, кто причинит наименьшую боль, сестра, — сказала Китишейн успокаивающе. — Ты спасла нас всех.
— Да, спасла, — выговорил потрясенный Кьюлаэра, — но самое страшное то, что ты спасла меня! — Волна облегчения пронеслась по нему и вынесла на берег слова:
— Спасибо! Спасибо тебе от самого сердца, которое осталось невредимым только благодаря тебе! Но ведь ты не должна была спасать меня, Луа, — если ты и должна была мне что-то, так это ответить ударом на удар!
Луа в ужасе глянула на него.
— Как все вы. — Кьюлаэра переводил взгляд с одного на другого, не в силах поверить в случившееся. — Вы же бились, чтобы спасти меня, и я благодарю вас от всей души, ибо без вас чудовище убило бы меня! А я бил вас, унижал, оскорблял и... — Он посмотрел на Китишейн, покраснел и отвернулся. — Не вмешайся Миротворец, я бы совершил нечто еще более ужасное. Так зачем же вы спасали меня сейчас? Зачем?
Китишейн, Луа и Йокот переглянулись, и по выражениям их лиц Кьюлаэра читал мысли: «Он говорит правду. Зачем мы ему помогли?»
Первым ответить попытался Йокот:
— Скорее всего потому, что и ты сражался, чтобы спасти всех нас, Кьюлаэра, или хотя бы Китишейн. Зачем ты это делал?
Но Кьюлаэра махнул рукой, отказываясь от любой благодарности.
— Меня хвалить не за что, потому что я сражался за то, что считал своим!
— Мы, вероятно, тоже, — сказала Китишейн, и гномы удивленно посмотрели на нее. Кьюлаэра опешил:
— Не скажешь же ты, что считаешь меня своей собственностью!
— Не собственностью, нет, — сказала Луа, — но мне кажется, я понимаю, что хотела сказать моя сестра. Речь не об обладании, а о чувстве родства.
Ошарашенное лицо Кьюлаэры говорило лучше всяких слов.
— Да, родства, — подтвердил Йокот с твердой убежденностью. — Это значит не то, что ты наш, Кьюлаэра, а то, что ты с нами.
— Да, — облегченно согласилась Китешейн. — Мы делим трудности, Кьюлаэра, мы сообща одолели фучана. Нравимся мы друг другу или нет, это уже не так важно.
В душе у Кьюлаэры боролись противоречивые чувства, и лицо его стало безразличным.
Луа, заметив это, быстро добавила.
— Это не значит, что ты нам не нравишься.
— У вас хватает причин, чтобы ненавидеть меня!
Йокот задумчиво покачал головой:
— Странно, но я больше не нахожу в себе ненависти, Кьюлаэра.
— Ведь ты помог всем нам слезть с отвесного утеса и справиться с фучаном, — напомнила Китишейн.
— А ты? — Он выразительно посмотрел на нее. — Ты тоже больше не ненавидишь меня?
Девушка зарделась, отвернулась и пробормотала:
— Конечно нет.
Его взгляд задержался на ней, потом обратился к Луа.
— А ты, девушка-гном? У тебя больше всех причин, чтобы возненавидеть меня!
— О Кьюлаэра, конечно нет! — с чувством воскликнула Луа. Она бросилась, чтобы обнять его, и оступилась, не дотянувшись.
Кьюлаэра поднял ее и с улыбкой снова опустил на землю.
— Нет, ты бы не смогла меня ненавидеть, верно? Ты слишком хорошая.
— Да, слишком хорошая для такого выродка! — Йокот подошел к Луа, на мгновение его лицо исказила боль, но он быстро ее спрятал, посмотрел на Кьюлаэру, ошеломленный собственными чувствами. — Прости, Кьюлаэра.
— Не надо, — успокоил его Кьюлаэра. — Я действительно выродок.
— Был, — поправила Китишейн.
— Нет, не был, а есть, — наконец подал голос Миротворец. — Выродок — это тот, кого обычно считают опасным, поскольку такие не живут по законам стада, а потому могут как наброситься на своих сородичей, так и помочь им.
— И еще могут как спасти их, так и обидеть, — задумчиво произнес Йокот.
— Они непредсказуемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123