Сейчас мы не судим ни Джека Хеллоуэя, ни Леонарда
Келлога. Остаток сегодняшнего дня и, боюсь, еще несколько дней мы посвятим
определению уровня мышления Пушистиков Пушистых Хеллоуэя с Заратуштры.
Для этой цели мы временно отказались от традиционной процедуры
судебного разбирательства. Мы будем вызывать свидетелей. Как обычно, они
будут давать показания под детектором лжи. Мы будем вести общие споры, в
которых все сидящие за этими столами могут принять непосредственное
участие. Я и мои коллеги будем председательствовать. Так как мы не можем
выслушивать нескольких Спорщиков одновременно, тот, кто желает говорить,
должен подать знак. Я надеюсь, таким образом нам удастся провести
плодотворную дискуссию.
Вы все заметили присутствие офицеров с базы Военно-космического флота
Ксеркса. Я полагаю, все вы слышали, что командор Напьер установил контроль
над гражданским правлением. Капитан Грибьенфельд, соблаговолите встать,
чтобы все вас видели. Я даю ему право опрашивать свидетелей и, если он
найдет нужным, передавать это право своим офицерам. Мистер Кумбес и мистер
Бранхард тоже могут передавать это право.
Кумбес сразу же встал.
- Ваша честь, раз мы обсуждаем вопрос о разумности, то первым пунктом
должно быть принято приемлемое определение разумности. Я, со своей
стороны, хотел бы знать, какое определение используют наши противники,
обвиняющие Келлога и защищающие Хеллоуэя.
Значит, так. Они хотят, чтобы мы установили определение разума. Герд
ван Рибик был огорчен, Эрнст Мейлин усмехнулся. Тем не менее, Гус Бранхард
был доволен.
- Джек, они, как и мы, не приготовили никакого определения, -
прошептал он.
Капитан Грибьенфельд, уже успевший сесть, снова встал.
- Ваша честь, весь последний месяц на военной базе Ксеркса мы
работали над этой проблемой. Мы в определенной мере заинтересованы в
установлении классификации этой планеты и чувствуем, что этот спорный
вопрос о разуме возник, по всей вероятности, не в последний раз. Я
полагаю, ваша честь, что мы приблизились к решению этой проблемы и
выработали определение. Однако, прежде чем мы начнем обсуждать его, я бы
хотел продемонстрировать одну вещь, которая может помочь в понимании этой
сложной проблемы.
- Капитан Грибьенфельд уже обсуждал со мной этот вопрос и получил мое
одобрение, - сказал главный судья. - Пожалуйста, капитан.
Грибьенфельд кивнул и представитель начальника полиции приоткрыл
дверь. Вошли два солдата Космического флота. В руках они несли пакеты.
Один из них поднялся к суду, другой пошел перед столами, раздавая слуховые
аппараты с маленькими электрическими батарейками.
- Пожалуйста, наденьте аппарат и включите его, - говорил он. -
Спасибо.
Малыш дернул Джека. Джек надел аппарат и включил его. Немедленно до
его ушей донеслись тихие высокие звуки, которых он никогда прежде не
слышал. Малыш говорил:
- Хи-инта, са-ва-ака, игга са гинда?
- Черт побери, Гус, он говорит!
- Да, я слышу, но как же это получилось?
- Ультразвук... Боже мой, почему мы не подумали об этом раньше?
Он отключил аппарат. Малыш сказал:
- Уиик?
Он включил его снова. Малыш говорил:
- Какк-ина за заива.
- Нет, Малыш. Папочка Джек не понимает тебя. Но мы ужасно терпеливы и
выучим ваш язык.
- Папии-и Джек! - воскликнул Малыш. - Ма-алыш захинга; папи Джек за
заг га хи изза!
- Слышимое нами уиканье - это только нижняя полоса воспроизводимых
ими частот. Держу пари, мы тоже сможем воспроизводить звуки, которые они
не слышат.
- Конечно, ведь он произнес свое имя и ваше.
- Мистер Бранхард, мистер Хеллоуэй, - сказал судья Пэндервис, - может
быть, вы прекратите свое обсуждение и обратите на нас внимание? Все ли
получили слуховые аппараты и включили их? Прекрасно. Несите, капитан.
Получив знак, Энсин встал, вышел из зала и вернулся с группой
помощников, которые несли шестерых Пушистиков. Они посадили их на открытое
место между судом и столами и вернулись обратно. Пушистики сбились в кучу,
изумленно оглядываясь вокруг. И Джек изумленно и непонимающе смотрел на
них. Это были Маленький Пушистик, Мамочка Пушистик, Майк, Майзи, Ко-Ко и
Золушка. Малыш что-то выкрикнул и спрыгнул со стола. Мамочка вздрогнула,
повернулась и заключила его в объятия. Затем Пушистики увидели Джека и
шумно закричали:
- Па-пии Джек! Папии-и Джек!
Он почти бессознательно поднялся и вышел из-за стола. Следующее, что
он осознал, было то, что он сидит на полу, а от семейство обнимает его,
что-то радостно уикая. Он смутно слышал удар молотка и голос главного
судьи Пэндервиса:
- Суд прерывается на десять минут!
В это время к ним подошел Гус. Подобрав Пушистиков, они перенесли их
к своему столу.
При передвижении Пушистики запинались и пошатывались, и это на
мгновение напугало Джека, но затем он понял, что они не были ни больны, ни
напичканы наркотиками. Просто они долго находились в поле слабого
тяготения и еще не успели привыкнуть к своему нормальному весу. Теперь он
знал, почему нигде не было обнаружено их следов. Джек заметил, что у
каждого из них на плече висел маленький мешочек. Черт побери, почему он
сам не догадался сделать им что-нибудь подобное? Он показал на сумку
одного из Пушистиков и вопросительно посмотрел на него. Пушистики что-то
залопотали в ответ, начали открывать свои сумки и демонстрировать их
содержимое. Там были маленькие ножи, миниатюрные инструменты и кусочки
яркого цветного пластика, которые они где-то подобрали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62