Рука, казалось, протягивала бумажку мне. Это был искусно вырезанный силуэт хорошенькой женской головки, которую дважды пронзила толстая игла для штопки. Игла зловеще поблескивала сталью на черном фоне силуэта. Ошибиться в том, кого хотел изобразить художник, было невозможно. Силуэт принадлежал девушке, которя лежала, передо мной на полу с остановившимися широко раскрытыми глазами и выражением ужаса на лице.
Я поднялась на ноги. Убийца находился рядом, где-то совсем близко. Прошло не больше минуты с тех пор, как отсюда вышел Стив и появилась я. У убийцы было совсем немного времени, чтобы проскользнуть в дверь и . . .
Внезапно ноги отказались поддерживать меня и я, прислонившись к стене, уставилась на дверь. Мне было нестерпимо страшно открыть ее, страшно отвести взгляд. Ведь я наблюдала за этой дверью из приемной. Видела, как из нее вышел Стив, прикрыв ее за собой. Больше никто не входил в помещение, пока я сама не повернула дверную ручку. Оглянувшись, я начала искать глазами другой выход, через который мог бы скрыться убийца. Мой взгляд встретил четыре стены, закрытые сплошными сверкающими зеркалами. В комнате имелся только один выход . . . единственная дверь за моей спиной, которой только что воспользовался Стив . . .
Когда несколько минут назад я видела Стива с блондинкой, она была жива. Кроме него в помещении никого не было ... И вот теперь белокурая красавица была холодеющим трупом, жертвой преступления . . ,
Через минуту я оказалась уже в переполненной приемной школы, где встала возле стены, опершись для поддержки о край стола. В моих ушах продолжал звучать венский вальс, глаза мертвой девушки стояли передо мной. Столик с телефоном, стопками бумаги, раскрытым журналом учета занятий мелко вибрировал под моей дрожащей рукой. Скосив глаза, я посмотрела на исписанную страницу журнала. Буквы прыгали у меня перед глазами, по-
том выстроились в прямую линию. Стефен Бэртон, с 19.00 до 20.00, Анита Фаррел, «Студия К». Да, в книге, лежавшей передо мной, были записаны имя и фамилия последнего ученика Аниты Фаррел, имя и фамилия ее убийцы.
Я оглянулась. На меня никто не обращал внимания. Моя рука потянулась за журналом, пальцы продолжали сжимать силуэт из плотной черной бумаги, вынутый мной из руки убитой. Положив бумагу между страниц, я закрыла журнал. Потом, сунув его себе под пальто, отошла от стола. Стараясь не привлекать внимания, я спустилась в лифте на первый этаж.
Глава 3
Была половина девятого, когда я добралась до дома. Квартира оказалась пустой, но Стив уже в ней побывал. Он сменил выходные полуботинки на более удобные каждодневные и куда-то ушел, возможно, на мои поиски. В гостиной я положила журнал регистрации под подушку дивана и в свою очередь отправилась разыскивать мужа. Его не было ни у Корвина, ни у Чарли, ни у О'Мэлли — в наших любимых ресторанчиках. Не нашла я его ни в одном из кафе на Третьей авеню, где мы бывали раз или два в неделю.
В половине десятого я позвонила домой. Телефон молчал. К десяти тридцати я побывала во всех более или менее удаленных барах и ресторанах, в которых он мог предположительно находиться. Я обзвонила его друзей. По существу, я сделала все мыслимое и немыслимое, чтобы отыскать мужа. А вскоре в одном из баров я прочитала гигантский заголовок в ночном выпуске бульварной газеты:
УБИЙСТВО ИНСТРУКТОРА ТАНЦЕВ. ПОЛИЦИЯ РАЗЫСКИВАЕТ УЧЕНИКА.
Я прочитала заметку до конца. Тело красавицы Аниты Фаррел обнаружил ее ученик, следующий по расписанию после Стива. Последний вальс, который танцевала в своей жизни убитая, еще продолжал звучать.
Журнал регистрации исчез, но полиция была уверена, что установление личности преступника — лишь вопрос времени. Сам факт кражи журнала, несомненно, доказывал, что убийцей мисс Фаррел был не кто иной, как ее последний ученик, тот, кто под ее руководством разучивал вальс . . .
Заплатив за газету, я положила ее в сумочку и медленно двинулась по Лексингтон-авеню в направлении к дому. Отперев ключом дверь, я прошла в гостиную. Стив лежал на диване, сладко посапывая. Я легонько потрясла его.
— Стив, — сказала я, — Стив, проснись!
Не открывая глаз, он улыбнулся:
— Привет, блондиночка, куда ты запропастилась? Я не застал тебя дома и два часа развлекался в кино.
— Стив, — произнесла я, стараясь изо всех сил, чтобы мой голос не дрожал, — у тебя неприятности . . . ужасные неприятности.
Он приоткрыл один глаз:
— А?
— Твоя учительница . . . Анита Фаррел ... в школе танцев . . .
— Ах, — полусонная улыбка еще играла на его лице. По-видимому, он никак не мог привыкнуть к моей новой цветовой гамме. — Выходит, ты знаешь о моих танцах? Ну, тогда я расскажу тебе обо всем . . .
— Стив, проснись же наконец! Убили человека, тебя сейчас разыскивает полиция!
— Меня? . . Полиция? . .
— Да, убита твоя учительница — инструктор по танцам. Полиция полагает, что преступник ты. Они ищут тебя, думают, что ее убил ты.
Стив поднялся с кушетки. Теперь он окончательно проснулся. — Ты говоришь, убили Аниту Фаррел? И что я ... я убийца? Я протянула ему газету. Когда он прочитал заметку, я расска- зала, что следовала за ним до школы танцев, подозревая его в не- верности. Я показала ему силуэт, который убитая держала в руке. Показала ему и журнал регистрации, незаметно вынесенный мною из школы. За все это время он не произнес ни слова. — Полиции, — сказал, наконец, он, — пока не известно, что последний вальс с ней разучивал я.
— Да, потому что журнал здесь, перед нами.
— Но скоро они об этом узнают. В школе, конечно, найдутся и другие документы.
— Естественно, — подтвердила я. — Вопрос только во времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48