Появившись из спальни, Стив вновь бессмысленно уставился на меня.
Я спросила:
— Тебе обязательно надо идти, дорогой?
Он колебался. Я выжидала. Лениво отведя назад плечи, я наклонила набок голову. Веки моих глаз были почти полностью опущены, так что я едва его видела.
— Да, мне действительно надо идти ... Я обещал Элу Финчу.
— Обещал что?
— Приезжает его тетя, она у него единственная. Эл занят и просил меня встретить ее на Пенсильванском вокзале.
— Дорогой, — я качнулась в его сторону, — о, дорогой...
— Конни, ради бога . . .
Не закончив фразы, он начал хохотать. Он надрывался от смеха, согнувшись чуть ли не пополам и хватаясь руками за живот. Потом, шатаясь, добрался до двери и скрылся за ней.
Я растерянно села на стул. Еще одна среда — и я снова в одиночестве. Разве что позвонить парикмахеру Полу и потребовать обратно деньги? Но нет, ведь существуют же какие-то способы удерживать мужей. Я могу выследить Стива и узнать наконец правду. Я найду эту тварь, соблазнившую моего мужа, я выцарапаю ей глаза.
Глава 2
Прикинув, в каком направлении мог пойти Стив, я выбрала наиболее вероятное и не ошиблась. Он переходил Лексингтон-авеню возле Блюмингдейл, направляясь к станции подземки. На платформе толпилось множество людей, и я не опасалась быть замеченной. Когда подошел поезд метро, я незаметно юркнула в соседний вагон. Я видела, как он устроился на сидении. Он улыбался, время от времени пофыркивая от сдавленного смеха.
На Пятьдесят первой улице в вагон вошла крашеная блондинка с пышными формами и вульгарными чертами лица. Она уселась как раз напротив Стива. Тут уж он не мог удержаться от истерического хохота. Пассажиры, бросая на него удивленные взгляды, осторожно осматривались, отыскивая причину смеха. Ничего не поняв, они лишь недоуменно покачивали. головами. Один мужчина описал пальцем окружность у своего виска и показал на Стива. Его диагноз получил всеобщее одобрение.
На Центральной станции Стив вышел из подземки. Я неотступно следовала за ним через кишащую людьми станционную платформу, пересекла Вандербилт-авеню и оказалась на Пятьдесят четвертой улице. Следить за ним было несложно, но унизительно и противно. Стив торопился, боясь, видимо, опоздать. Я с горечью вспомнила те времена, когда он торопился домой, в том числе и вечерами по средам.
Потом он свернул на Мэдисон-авеню и устремился вперед буквально, галопом. Я уже, готова была отказаться от преследо-
наиия, когда он внезапно нырнул в подъезд большого углового здания. Поспешив туда, я успела заметить, как он садился в лифт. Двери лифта закрылись, и кабина начала подниматься. Стив был единственным пассажиром. Я глянула на указатель этажей — он вышел на четырнадцатом.
Сделав шаг в направлении лифта, я остановилась в нерешительности. Меня обуревало мучительное раздумье. Зачем я здесь? Что намерена делать? Встретиться лицом к лицу с разрушительницей семейного очага и потребовать, чтобы она вернула то, что мне принадлежит по закону? Нет, я никогда не смогу поступить таким образом. Потом мне пришли на память мои первые встречи со Стивом, радостные и светлые минуты нашего знакомства...
. . .Когда я окончила колледж, дядя Уилли оставил мне в наследство достаточно денег, чтобы я в течение года могла изучать журналистику в округе Колумбия. Весной, обеспокоенная состоянием своих финансов, я принялась за поиски работы. Я отважилась обратиться в редакцию одной из самых больших (хотя и не самых щепетильных) нью-йоркских газет, но так и не встретила никого из руководства. Войдя в здание, я почти сразу наткнулась на одного типа по имени Стив Бэртон, любезничавшего с телефонисткой. Увидев меня, он предложил за одной-двумя порциями виски с содовой буквально в двух словах изложить мне суть газетного бизнеса.
Две недели спустя он все еще излагал мне эту суть каждый вечер после работы. Он утверждал, что пройдут годы, прежде чем я сумею забыть о своем журналистском образовании и стать приличным репортером. С ним, по его словам, дело обстояло значительно проще. Он окончил лишь среднюю школу, а средние школы в Нью-Йорке настолько переполнены, что у него фактически не было возможности чему-либо научиться. Именно поэтому он и выбрал журналистику. Его репутация не была запятнана высокими идеалами, и он ... Я даже не вслушивалась как следует в его слова. Я просто сидела каждый вечер в прокуренном баре, глядя на него. Мне доставляло удовольствие просто смотреть, на него.
В июне я с отличием окончила курсы журналистики. Стива повысили в должности — теперь он был репортером не уголовной, а спортивной хроники. Мы поженились . . .
Лифтер нетерпеливо произнес:
— Поднимаетесь или пет?
Я вошла в кабину. Да. мне было за что бороться.
— Какой этаж? — спросил лифтер.
- Четырнадцатый, — отвтила я.
— Вы не ошиблись, леди?
— Ни в коем случае.
Первое, что я увидела на четырнадцатом этаже, когда мои ноги коснулись пышного ковра, была потрясающей красоты блондинка. Стоя возле стены, она беседовала со знойной брюнеткой,
глаза которой закрывали темные очки в сверхмодной оправе. Первое, что удалось мне услышать, была приглушенная томная музыка. Все это было выше моих сил. Я повернулась и нажала на кнопку лифта, чтобы спуститься вниз, но в это время краем глаза заметила Стива. Он с торжествующим видом шагал по коридору. Через мгновение, открыв дверь, он скрылся за ней. Кабина лифта остановилась возле меня. Я ступила в нее, но тотчас же вышла обратно.
Скрипнув зубами, я миновала вестибюль, прошла по коридору и остановилась перед дверью, за которой исчез Стив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48