До четырех часов оставалось всего восемь минут, и я поняла, что человеком, расшифровавшим эту магнитофонную запись, буду определенно не я. Если Стив тоже не разобрался...
Прекратив хождение вдоль зеркальной стены, я уставилась на пол в центре студии. Я не могла оторвать взгляда от лежавшего там небольшого кусочка черной бумаги. Еще несколько мгновений назад там не было ничего. На сверкающем, идеально ровном полу «Студии К» этот кусочек бумаги так же бросался в глаза, как отпечаток лапы динозавра на глинистой почве.
Я сделала шаг вперед. Я посмотрела на узорчатые края бумаги. Это был мастерски вырезанный силуэт моего весьма характерного профиля. Силуэт был произведением искусства. Заинтригованная, я подошла чуть ближе. Силуэт был пронзен толстой иглой, которую хозяйки используют для штопки. Я собиралась наклониться и поднять бумажку и лишь в последний момент резко подалась назад. Потом быстро вернулась к зеркальной стене.
Я вспомнила о другом подобном листе бумаги. Он был зажат в мертвой руке Аниты Фаррел. Тот листочек был ее силуэтом. Теперь я знала, как погибла Анита. Она попрощалась со Стивом после занятия, закрыла за ним дверь. Повернувшись, она увидела на полу листок бумаги. Заинтригованная, как и я, она нагнулась, чтобы поднять ее, и в то же мгновение встретила свою смерть. Но дело было не в отравленной игле. Анита погибла от пули. Тогда при чем здесь силуэт?
Теперь я понимала, при чем. Я могла уже давно ответить на этот вопрос, и ответом было отверстие в потолке, закрытое металлической решеткой... Убийца бросил силуэт через решетку. Было неважно, какой стороной он упадет на пол. Главное, чтобы бумага падала прямо по вертикали и точно под окном с решеткой. Именно этой цели служила игла, игравшая роль груза. И именно оттуда была застрелена Анита. Пуля попала ей в спину, когда она наклонилась, чтобы поднять силуэт с пола.
Пуля вошла в ее тело под тем углом, который был желателен для убийцы — по линии, будто бы параллельной полу, потому-то и возникло впечатление, что застрелил ее человек, находившийся с ней в одном помещении. А им мог быть" лишь ее последний ученик — «танцор».
Сейчас убийца таился надо мною, выжидая, когда я наклонюсь за черным листочком бумаги, займу желательную для него позицию. Усилием воли я заставила себя поднять глаза и взглянуть на темнеющий на потолке квадрат. Увидеть мне не удалось ничего, тем не менее, убийца был там, наблюдал за мной, ждал, когда я попадусь в ловушку, которую он для меня устроил.
Но я не собиралась в нее попадаться. Внезапно я поняла: он догадался, что я знаю правду. И поняла также, почему до сих пор он не застрелил меня. Я находилась вне пределов досягаемости огня, пока стояла, прижавшись к стене. Сверху ему были видны, наверное, лишь мои ноги. Я бросила взгляд на дверь. Чтобы добежать до нее, придется с риском для жизни приблизиться к решетке. Я стану для него отличной мишенью. Я еще раз окинула глазами комнату, блестящие зеркальные стены, пульт с черными контрольными кнопками, телефон... Он находился в нескольких футах от меня. Я начала медленно, дюйм за дюймом, передвигаться по направлению к телефону, не отрывая тела от зеркальной стены, не отводя глаз от темнеющего квадрата над головой. Моя рука коснулась телефонной трубки, я поднесла ее к губам.
— Леон, — прошептала я, — Леон! — Ответа не было. Я начала неистово трясти крючок.
— Леон, — громче сказала я. — Леон, пожалуйста... Телефон на ее столе продолжал звонить. Он срабатывал сразу же после того, как в какой-либо из студий снимали трубку. В это время Леон всегда сидит на месте.
Четыре часа, время новой смены. В этот час Леон распределяет новичков между инструкторами танцев, вызывает их, делает отметки в своем журнале. Во время пересменки она всегда на рабочем месте, она никак не может покинуть его...
Один раз, правда, она в это время отсутствовала. Я вспомнила, когда это произошло, и моя рука бессильно опустилась. Я вспомнила, как сидела в тот вечер в приемной во время пересменки. Как входили в кабину лифта ученики, заканчивающие занятия, и на лестничной площадке появлялись новенькие. Как изящная, с точеной фигурой секретарша проводила новичка на беседу с боссом, а затем, минутой позднее, из «Студии К» с довольным видом вышел Стив.
Теперь я знала, почему мне никто не ответил на телефонный звонок. Леон Уэбб не было на рабочем месте. Скрючившись, она сидела наверху между двумя перекрытиями, наблюдая за мной, ожидая, когда я сделаю опрометчивый шаг.
Неожиданно сверху из вентиляционного люка послышался резкий скрежещущий звук. Угол металлической решетки начал медленно отгибаться вверх. Треугольник свободной от решетки площадки люка постепенно увеличивался, медленно-медленно в него протиснулись розовато-белые кончики пальцев, и, наконец, показалась женская рука, державшая револьвер. Дуло оружия было направлено в мою сторону.
Забыв обо всем, я в ужасе бросилась к двери. Внезапно она открылась, В комнату вбежал Стив, следом за ним появилась фигура Боллинга. Я успела крикнуть:
— Нет, Стив, остановись!
Раздался выстрел, но стрелял Боллинг. Стоя в дверном проеме, он держал в руке револьвер. Послышался крик боли, и, обернувшись, я увидела, как из небольшого темного треугольника наверху на пол со стуком упало оружие.
Боллинг громко сказал:
— Миссис Бэртон...
— С Конни все в порядке, — заверил Стив. — Она чувствует себя превосходно.
Глава 19
На то время, пока Боллинг демонстрировал искусство паркования, мы, то есть я, Стив и сам лейтенант, прекратили всякие разговоры об убийстве. Он ухитрился загнать полицейскую машину перед резиденцией Бэртонов в неправдоподобно узкий свободный промежуток между двумя автомобилями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48