– У тебя тоже! Передай ему от меня сердечный привет.
– Спасибо, но едва ли смогу… Отец четыре месяца был в тюрьме, а сейчас вынужден скрываться…
– Его выпустили?
– Освободили рабочие сегодня ночью. Ты слышал стрельбу?
– Да. Стреляли здорово.
– Это рабочая дружина напала на тюремную охрану, чтоб освободить приговоренных к смертной казни.
– Неужели удалось спасти?
– Да, освободили всех, в том числе и отца.
– Молодцы! Тебя там и ранили?
– Да. Я ведь теперь работаю на заводе и был вместе с товарищами…
– А почему за тобой гнались уже утром?
– Шел к другу, в Задвинье, а городовой увидел кровь на брюках и бросился меня ловить, засвистел. А тут поблизости – участок. За мной – погоня… Хорошо, что юркнул в переулок и махнул за забор к тебе…
– А я словно предчувствовал… проснулся рано и вышел погулять.
– Да, спасибо! Если б не ты – меня бы схватили и, очевидно, повесили. Мы много побили охранников…
Вечером старик Цандер осмотрел больного и сказал, что все хорошо. Когда совсем стемнело, Фридрих отвез его в Московское предместье, к «Тетке»…
На другой день в городе началась всеобщая забастовка. Поезда и трамваи не ходили, газеты не вышли. Фридрих пошел в институт пешком и изрядно опоздал. Однако когда он подошел к зданию института, там толкались и шумели студенты, кто-то говорил речь. На дверях висело извещение:
«Дирекция Политехнического института уведомляет господ профессоров и студентов, что из-за неповиновения многих студентов установленному порядку, по распоряжению его превосходительства генерал-губернатора – институт закрыт до особого распоряжения».
Второй месяц бурлила Рига. То там, то тут вспыхивали забастовки, стачки, митинги. Бастовали не только заводы, транспорт, но и многие учреждения. Трамваи ходили с перебоями, а то и вовсе стояли; театры не работали, институт по-прежнему был закрыт. Многие иногородние студенты разъехались по своим городам, другие ходили по заводам и фабрикам, выступали на сходках и митингах, призывали к восстанию.
В городе по ночам расклеивались прокламации и воззвания, призывавшие к сплоченности, к организованной борьбе за свободу, за свержение самодержавия. Под воззваниями стояла подпись: «Рижский комитет РСДРП».
Обыватели по вечерам крепко запирали двери и спать ложились со страхом и молитвой.
Богатые студенты больше отсиживались по домам, пили, резались в карты.
Фридрих первое время аккуратно ходил в институт, справлялся, не начались ли занятия, но в конце концов – бросил.
Братья и отец тоже большую часть дня сидели дома. Сновали из угла в угол в гостиной, спорили о событиях в городе, нервничали… Фридрих закрывался в своей комнате и пытался размышлять над ракетой, делать наброски расчетов полета на Марс и Венеру, но доносившиеся снизу раздраженные голоса не давали сосредоточиться. Он вскакивал и сердито ходил по комнате. «Нет, чтобы что-то обдумать – нужно душевное спокойствие. Нужна тишина…» Фридрих выходил в сад, но и там было невесело: деревья оголились и в них свистел ветер. Фридрих снова закрывался в своей комнате и читал, читал до отупения. Читал все, что попадало под руку, лишь бы забыться…
Иногда ему приходила мысль отыскать Яниса Кудзиня и сказать, что он готов бороться вместе с ним, что ему осточертела такая жизнь. Но Фридрих безнадежно махал рукой: «Какой из меня боец за свободу, я буду лишь путаться под ногами…»
В воскресенье вся семья обедала дома. Отец на этот раз оказался в хорошем настроении. Охотно разговаривал, расспрашивал сыновей о событиях в городе, даже шутил.
Фридрих ел молча, думая о чем-то своем. Он, как самый младший, больше всего беспокоил отца.
– Послушай, Фридрих, ты совсем превратился в улитку. Целыми днями сидишь в своей комнате, как в раковине.
– Что же мне, прикажете играть в карты? – обидчиво спросил Фридрих.
– У тебя пока есть теплый уютный дом и средства, чтобы учиться.
– Но ведь институт закрыт!
– Я ужинал вчера у адвоката Оттеля. Их младший, кажется, твой однокашник?
– Да, Виктор учится со мной.
– Так вот, он и еще несколько студентов из Политехнического, собираются в Цюрихский университет… Почему бы тебе не махнуть с ними? А? Деньги я дам… Ведь из-за этих забастовок может пропасть год…
– Не знаю, папа… Это так неожиданно…
– Поезжай, сынок, я сам когда-то мечтал учиться в Цюрихе. Это один из лучших университетов в Европе.
– Там же нет механического факультета?
– Что за беда! Поступишь на физический. Главное – получить знания и диплом!
– Я бы почел за большое счастье! – вздохнул кто-то из братьев.
– Спасибо, папа… Я готов!.. Только, наверное, уже поздно?
– Оттель обещал все устроить. Иди к себе и собирайся…
В понедельник вечером к Фридриху поднялся отец. Глаза его теплились радостью, а брови хмурились, чтоб приглушить ее.
– Папа! Ну, что? Что сказал Оттель?
– Все улажено. Завтра тебе надо взять документы и передать их Виктору для отца. Иди, он ждет тебя в гостиной…
Упитанный, круглолицый, с аккуратным пробором в черных прилизанных волосах, Виктор, развалясь в кресле, курил сигару.
– А, Фридрих! – обрадовался он и, привстав, протянул белую, холеную руку. – Ну, мы берем тебя в компанию. Едут Басов, Мюллер, я и еще четверо, которых ты не знаешь. Все – отличные парни!
– Думаешь, нас примут?
– Не беспокойся. У меня дядя в Цюрихе. Списались. Он обещал похлопотать.
– А когда ехать?
– Через три дня. Завтра нужны твои документы и прошение на имя губернатора. Ты доволен?
– Даже не знаю… так это неожиданно.
– Чудак! Ведь Цюрих – Европа! Это надо понимать! Эх и заживем мы там… – Оттель поцеловал кончики пальцев и, закатив глаза, вальяжно развел руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199