– Ведь ты, Костя, писал свою работу в Боровске, где не было библиотеки… Ты не мог знать об этом…
– Который раз меня губит неосведомленность, – вздохнул Циолковский.
– Не беда, Костя. Главное – ты пишешь правильно! И я верю – добьешься успеха.
– И я верю, Варенька. Без веры в себя, в свои силы нельзя браться за трудное дело.
– Вот и хорошо, Костя… Тебе бы рассеяться немножко. Сходил бы к Стрешневым. Или давай вдвоем сходим… А то подумают, вроде мы их чуждаемся.
– Я бы рад, да когда? Совершенно нет времени…
6
Месяца через два тихая Георгиевка оделась в зелень тополей и покрылась молодой травкой. Ребята целыми днями пропадали на лужке за воротами. Циолковского манило на реку, в загородные леса, а времени не было… Помимо того что приходилось самому делать различные приборы для училища, он еще выполнял всякие работы по дому: мастерил скамейки, полки, лари; паял и лудил кастрюли – для себя и соседей, чинил замки, керосинки, даже только входившие в обиход швейные машины. У кого он научился столярному, слесарному и прочим ремеслам – Циолковский едва ли бы мог объяснить. Кое-что видел, а больше постиг сам по наитию и догадкам…
Когда начались летние каникулы, Циолковский с дедом Авдеем перетащил старый верстак в сарай и там оборудовал мастерскую.
Однажды старый учитель географии принес ему стенные французские часы, которые ни один мастер не брался чинить.
– Прошу посмотреть, коллега, нельзя ли в них вдохнуть жизнь?
Циолковский удивленно взглянул на учителя с маленькой седой, качающейся, как маятник, головкой.
– Сколько они вам служили?
– Мне, коллега, скоро семьдесят, а часы помню еще мальчиком… У них удивительно красивый бой. Всю жизнь я прожил под их монотонное тиканье и нежный, мелодичный бой… Очень бы хотелось, чтоб они пробили и мой последний час…
Циолковскому стало жаль старика.
– Успокойтесь, коллега, я постараюсь починить ваши часы.
– Правда, вы надеетесь?.. А мне сказали, что их механизм сработался раньше, чем мой. И надежды нет…
– Они еще послужат вам, – уверенно сказал Циолковский, хотя видел, что часы пришли в полную негодность. – Приходите недели через две – они будут готовы!
– О, коллега! Я буду вам благодарен до конца дней! – растроганно сказал старый учитель. – Пойду, обрадую свою старушку…
Разобрав часы, Циолковский увидел, что почти все шестеренки сработались. Воскресить их было невозможно. Найти замену деталям, сделанным во Франции, почти столетие назад, – немыслимо. «Но я дал слово – и должен его исполнить!..»
Циолковский каждый базарный день отправлялся на толкучку вместе с Варварой Евграфовной и там часами ковырялся в разном хламе старьевщиков. Ему удалось купить несколько бросовых часовых механизмов. Разобрав это старье, Циолковский промыл детали в керосине и по шестеренке, по колесику, по винтику стал заново собирать и монтировать механизм…
Когда пришел старый учитель, Циолковский пригласил его присесть на скамеечку. В тишине послышалось легкое поскрипывание и монотонное тиканье. Еще мгновение – и в сарае ударили в маленькую серебряную литавру:
– Бо-м! бом! бом!
– Это они, они! – воскликнул старый учитель, шагнув навстречу Циолковскому. – Я узнал их голос. Спасибо вам, дорогой коллега! Вы вернули мне радость.
Оп торопливо вытащил из кармана деньги.
– Нет, нет, ни за что! – запротестовал Циолковский. – Если вы не хотите обидеть меня – спрячьте деньги. – Циолковский вынес круглые, в деревянной оправе часы и протянул старику.
Тот потянулся и уронил засунутый за мундир пакет.
– Простите, вы что-то уронили.
– Ах, это же вам… Я так разволновался, что забыл. Почтальон просил передать.
Циолковский поднял пакет.
– Из Москвы от Волчанинова… Да это же мой «дирижабль». Вот радость! Варя, ребята, смотрите же! – он разорвал пакет и поднял над головой книжку с крупно набранным заглавием:
«АЭРОСТАТ
металлический управляемый».
А ниже фамилия автора: «К. Циолковский».
– Подержите часы, – попросил старый учитель Авдея, – я должен взглянуть… Позвольте, позвольте, господин Циолковский.
Он взял книжку и, надев очки, прочел вслух: «Автор работы: «Давление жидкости на равномерно движущуюся в ней плоскость», – помещенной в IV томе «Трудов отделения физических наук Императорского общества любителей естествознания за 1891 г.». Это про вас, коллега?
– Да, это мой труд об аэростате! – задыхаясь от радости, воскликнул Циолковский.
– Тогда понятно, почему вы починили мои часы. Я очень счастлив поближе узнать вас. От души поздравляю! От души!
– Спасибо! – растроганно сказал Циолковский.
– Не смею вам более мешать. Прощайте! – поклонился старый учитель и пошел к воротам.
– Эй, Авдей, няня, кто-нибудь! Помогите же господину учителю.
Авдей догнал учителя и, взяв у него часы, вместе с ним скрылся за воротами. Ребята бросились следом.
Циолковский, прижав книжку к груди, умиленно взглянул на жену:
– Варюша, это же победа! Право, победа! Вот теперь я сам пойду к Стрешневым. Сам!..
7
Начинало смеркаться. Над дремавшим городом от собора плыл торжественный звон больших колоколов – сзывали ко всенощной.
Стрешневы всей семьей играли на террасе в лото.
Павел Петрович, запуская толстую, мясистую руку в мешочек, шитый бисером, басовито шутил:
– Сейчас вы у меня будете бледны! Да-с! Я ведь знаю, как надо выбирать нумера.
– Дедушка! На меня поставьте! На меня! – звонко кричал и ерзал на коленях у бабушки маленький белокурый Андрюша.
Тетя Оля – младшая сестра бабушки, гостившая у Осокиных, церемонно посматривала в лорнет.
– Ба! Опять не то! – сердито сказал Павел Петрович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199