Пока наш арсенал не иссяк и пока правительство в панике, мы должны действовать.
В передней звякнули дважды.
– Кто-то из наших, – сказала Фигнер. – Гриша, открой.
Исаев вышел и скоро вернулся с бледным, запыхавшимся Кибальчичем.
– Что случилось, Николай Иванович? – дрогнувшим голосом спросила Перовская. – Неужели разгром Тележной?
– Да! – глухо сказал Кибальчич, сняв шляпу. – Сегодня ночью… Геся Гельфман и Михайлов арестованы, Саблин застрелился…
– Какое несчастье! – Фигнер бросилась на диван и заплакала.
– Вера! Возьми себя в руки! – крикнула Перовская. – Нам всем тяжко, но мы должны собраться с силами и принять меры. В квартире, видимо, засада?
– Да, именно так, – растерянно продолжал Кибальчич, – Михайлов попал в засаду сегодня днем… Надо предупредить остальных.
– Друзья, спокойствие! – призвала Перовская. – Давайте вспомним о тех, кто знал… кто бывал на Тележной.
– Из метальщиков не схвачен один Емельянов… сигналисты… я и вы, – сказал Кибальчич.
– Видимо, так, – согласилась Перовская. – А из членов Исполнительного комитета, кроме нас, эта квартира никому не известна. Следовательно, надо скакать к Емельянову и сигналистам. Гриша, ты знаешь адреса?
Исаев вскочил.
– Знаю и мчусь.
Исаев вышел, а Кибальчич изнеможденно опустился в кресло…
– Друзья! Нас кто-то предает, – сказал Суханов и, насупившись, стал ходить по комнате. – О Тележной знали очень немногие. Из них в руки полиции, до ее разгрома, живым попал один Рысаков.
– Как? Неужели ты думаешь, Николай Евгеньевич, что это он? – спросила Перовская.
– Да, друзья, квартира на Тележной указана Рысаковым, – вслух думал Суханов. – А сказавший полиции «а» вынужден сказать и «б». Следовательно, Рысаков дал точные сведения и внешние описания всех, кого он знал. И прежде всего – вас, Софья Львовна, и вас, Николай Иванович. Отсюда вывод – вам обоим следует побыстрее уехать.
– Это невозможно! – воскликнула Перовская. – Кто же тогда возглавит новое покушение?
– Для нового покушения уже нет ни бомб, ни метальщиков.
– Бомбы можно сделать, – немного успокоившись, сказал Кибальчич.
– А метальщики найдутся, – заключила Перовская. – Наконец, я сама готова броситься под карету царя вместе с бомбой.
– Друзья, умоляю – спокойней! Как можно спокойней, – прервала овладевшая собой Фигнер.
– Да, да, Верочка. Я хочу лишь добавить, что новый царь может поехать по Малой Садовой и тогда мы пустим в ход мину.
– А про мину знал Рысаков? – прервал Суханов.
– Боже мой, вот беда, – смешалась Перовская. – Он, безусловно, знал, что будет взрыв на Малой Садовой, но не мог знать дома, где велся подкоп. Все же мы должны немедленно предупредить Богдановича и Якимову. Боюсь, как бы уже не было поздно.
Вера Фигнер накинула лежавшую на диване шаль.
– Друзья, я иду, чтоб предупредить их. Если через час не вернусь, – значит, схватили… Будьте благоразумны и дружны. Прощайте!..
4
На другой день газеты сообщили о разгроме полицией тайной квартиры на Тележной, о самоубийстве Саблина, об аресте Гельфман и Тимофея Михайлова.
Указывалось, что на квартире найдены готовые метательные снаряды, динамит и открыта подпольная лаборатория…
Акции Лорис-Меликова сразу поднялись. Даже граф Валуев, не любивший «ближнего боярина» Александра II и считавший его «выскочкой», на докладе у нового царя принужден был отозваться о нем с похвалой.
Лорис торжествовал победу и хотел всячески затянуть следствие по делу «1 марта», чтоб успеть изловить остальных «злоумышленников» и тем упрочить свое положение при новом дворе…
Шумиха в газетах по поводу открытия полицией тайной квартиры и подпольной лаборатории террористов, казалось бы, должна была обрадовать обер-прокурора синода Победоносцева, который так беспокоился о безопасности царя, но просмотрев утренние газеты, Победоносцев даже почувствовал себя плохо.
«Должно быть, опять разыгралась желчь», – подумал он и, велев подать грелку, прилег у себя в кабинете.
Будучи человеком умным и проницательным, он сразу понял, что эти известия принесут больше вреда, чем пользы. Они могут оказать дурное влияние на государя, а следовательно, и на весь ход истории. «Надо прогнать Лориса. Надо во что бы то ни стало прогнать Лориса», – решил он и, забыв о своей боли, встал, чтоб немедленно предпринять какие-то меры.
Однако, поразмыслив, Победоносцев решил, что сейчас не время ехать к государю, так как он находится под впечатлением так желательных и так приятных ему известий.
«Я поеду вечером, когда государь отойдет от дел и вернется к себе в Аничков дворец. Правда, он очень устает и может с раздражением отнестись к моему визиту, но я поступлю умнее – я не пойду к нему, а лишь завезу письмо. Письмо он прочтет и, может быть, задумается… А уж я постараюсь ввернуть несколько фраз, которые его умаслят…»
Победоносцев подмигнул сам себе и тут же сел писать письмо.
«Ваше величество! Простите, что я не могу утерпеть и в эти скорбные часы подхожу к Вам со своим словом: ради бога, в эти первые дни царствования, которые будут иметь для Вас решительное значение, не упускайте случая заявлять свою решительную волю, прямо от вас исходящую, чтобы все слышали и знали: «Я так хочу» или «Я не хочу и не допущу».
Гнетет меня забота о Вашей безопасности. Никакая предосторожность – не лишняя в эти минуты…
Ваше императорское величество!
Измучила меня тревога. Не знаю ничего, – кого Вы видите, с кем Вы говорите, кого слушаете и какое решение у Вас на мысли… И я решаюсь опять писать, потому что час страшный и время не терпит. Или сейчас спасать Россию и себя, или никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199