Оли­вье брел, низ­ко опус­тив го­ло­ву, гля­дя на сле­ды ме­ла на тро­туа­ре. Он хо­тел уй­ти по­даль­ше от этой ули­цы, дой­ти до ма­га­зи­на «Ме­зон До­ре » в Ша­то Руж и по­смот­реть на ка­ру­сель с ло­шад­ка­ми или на по­ку­па­те­лей мо­ро­же­но­го, скло­нив­ших­ся над ме­тал­ли­че­ски­ми ва­зоч­ка­ми с ро­зо­вы­ми, бе­лы­ми, ко­фей­ны­ми или шо­ко­лад­ны­ми ша­ри­ка­ми. Он до­шел до хол­ма, где бы­ла шко­ла, и жи­во пред­ста­вил се­бе сво­их то­ва­ри­щей по клас­су. Ку­зен Жан ре­шил, что сей­час Оли­вье не смо­жет учить­ся, и ему при­дет­ся ос­тать­ся на вто­рой год; по­это­му ему ка­за­лось ес­те­ст­вен­ным не по­сы­лать его в шко­лу. Оли­вье вер­нул­ся на ули­цу, где на­хо­дил­ся га­лан­те­рей­ный ма­га­зин его ма­те­ри, за­кры­тые став­ни ко­то­ро­го при­тя­ги­ва­ли его к се­бе, как гнез­до, ку­да он не мо­жет боль­ше про­ник­нуть.
Поз­же, ко­гда нач­нет зво­нить ба­сом на всю ок­ру­гу боль­шой ко­ло­кол под име­нем Са­вой­яр из церк­ви Сак­ре-Кёр, ули­ца Ла­ба ожи­вит­ся. По­ка же она ка­за­лась за­стыв­шей от это­го ре­жу­ще­го све­та, ос­ле­пи­тель­ность ко­то­ро­го пре­вра­ща­ла рель­е­фы в плос­кость и слов­но по­гру­жа­ла ули­цу в обес­цве­чи­ваю­щий рас­твор.
Маль­чик под­нял­ся до ули­цы Баш­ле, чтоб по­си­деть там на го­ря­чих, со­гре­тых солн­цем сту­пе­нях. Он по-порт­нов­ски скре­стил но­ги и вы­та­щил из кар­ма­на пять кос­тя­ных по­жел­тев­ших ба­бок, по­лу­чен­ных им бла­го­да­ря щед­ро­там мяс­ни­ка с ули­цы Ра­мей. На­чал иг­рать, не об­ра­щая вни­ма­ния на пыль, пач­кав­шую ему паль­цы. Оли­вье был ло­вок в этой иг­ре, знал, как на­до под­бро­сить кос­точ­ки и как их под­хва­тить тыль­ной сто­ро­ной ла­до­ни или же в горсть, пом­нил мно­го­чис­лен­ные фи­гу­ры этой иг­ры. Ему удал­ся «пасс», но не вы­шло с «ко­лод­цем» и «го­ло­вой мерт­ве­ца». На­ко­нец он бро­сил иг­ру и до­воль­ст­во­вал­ся тем, что скри­пел од­ной кос­точ­кой о дру­гую.
Са­мые тя­же­лые ми­ну­ты в его те­пе­реш­ней жиз­ни бы­ли свя­за­ны с раз­го­во­ра­ми о его уча­сти. Он пре­вра­тил­ся в ка­кую-то вещь, ко­то­рую не зна­ли, ку­да при­спо­со­бить — всю­ду ока­зы­ва­лось слиш­ком тес­но, и ни­где нель­зя бы­ло его при­ютить.
На­до бы­ло как мож­но бы­ст­рее ор­га­ни­зо­вать по­хо­ро­ны, а это оз­на­ча­ло изы­скать день­ги на по­гре­бе­ние. В кас­се га­лан­те­рей­ной лав­ки об­на­ру­жи­ли весь­ма скром­ную сум­му, а за стоп­ка­ми бе­лья в шка­фу то­же не ока­за­лось уп­ря­тан­ных сбе­ре­же­ний. По­том за­ме­ти­ли ле­жав­шие под тя­же­лым маг­ни­том сче­та, на­пи­сан­ные не­ук­лю­жим дет­ским по­чер­ком и го­то­вые к от­прав­ке. Ма­дам Хак и ку­зи­на Эло­ди, по­лу­чив нуж­ные справ­ки в по­хо­рон­ном бю­ро Роб­ло, по­ру­чи­ли од­ной порт­ни­хе, при­ятель­ни­це по­кой­ной Вир­жи­ни, обой­ти долж­ни­ков. Аль­бер­ти­на, по­крас­нев, разъ­яс­ни­ла, что она не­сколь­ко стес­не­на сей­час в сред­ст­вах и не мо­жет сра­зу вер­нуть долг за шерсть.
К не­сча­стью, жен­щи­на, взяв­шая на се­бя это по­ру­че­ние, столк­ну­лась со строп­ти­вы­ми долж­ни­ка­ми. То­гда воз­ник­ла мысль по­слать Оли­вье. Его гру­ст­ная мор­доч­ка, по­ло­же­ние си­рот­ки мо­жет раз­жа­ло­бить. Идея бы­ла от­вра­ти­тель­ной, но это ни­ко­му не при­шло в го­ло­ву. И вот Оли­вье с пач­кой кви­тан­ций в ру­ке и ста­рой дам­ской сум­кой под мыш­кой от­пра­вил­ся вы­пол­нять свою мис­сию. Толь­ко порт­ной, жив­ший на­про­тив (на до­щеч­ке из ис­кус­ст­вен­но­го мра­мо­ра под его фа­ми­ли­ей сло­во «порт­ной» бы­ло вы­гра­ви­ро­ва­но по-анг­лий­ски по­зо­ло­чен­ны­ми бу­к­ва­ми), не­воз­му­ти­мо за­пла­тил долг, по­про­сив ре­бен­ка ука­зать, что «по­лу­че­но спол­на», и рас­пи­сать­ся на крас­ной мар­ке.
Роб­кий, сты­дя­щий­ся сво­ей ро­ли маль­чик про­дол­жал вы­пол­нять воз­ло­жен­ную на не­го мис­сию, ино­гда ос­та­нав­ли­ва­ясь в ко­ри­до­ре, чтоб уте­реть ру­ка­вом сле­зу. Он обо­шел столь­ко улиц, ра­зы­ски­вая нуж­ные но­ме­ра до­мов, по­ды­мал­ся по столь­ким ле­ст­ни­цам, ко­леб­лясь пе­ред тем, как по­зво­нить или по­сту­чать, не­ук­лю­же, ско­ро­го­вор­кой бор­мо­тал те фра­зы, что ему за­ра­нее под­го­то­ви­ли. Но и Оли­вье не уда­лось мно­го­го до­бить­ся. Ему от­ве­ча­ли, что ото­шлют, мол, по­поз­же, ли­бо что в кви­тан­цию вкра­лась ошиб­ка, ли­бо что сей­час для них не­удоб­ное вре­мя — они са­ми ожи­да­ют де­нег… Или же за­став­ля­ли рас­ска­зы­вать о смер­ти ма­те­ри, жа­ле­ли его, спра­ши­ва­ли, у ко­го он бу­дет жить. Оли­вье не мог боль­ше вы­дер­жать — он еле сто­ял на но­гах, гла­за его го­ре­ли, лоб пы­лал, а он по­ну­рясь дол­жен был разъ­яс­нять сдав­лен­ным го­ло­сом: «Это чтоб за­пла­тить за по­хо­ро­ны»… Маль­чик пы­тал­ся из­ви­нять­ся, но не на­хо­дил нуж­ных слов.
Вер­нув­шись до­мой, он по­ка­зал — де­нег ма­ло, и ему по­чу­дил­ся уп­рек в гла­зах ожи­дав­ших его лю­дей. Оли­вье пы­тал­ся вспом­нить, рас­смат­ри­вая кви­тан­ции, что же ему го­во­ри­ли долж­ни­ки, но за­пу­тал­ся и под ко­нец толь­ко по­вто­рял: «Я не ви­но­ват, я не ви­но­ват».
По­сле всех этих со­бы­тий про­шла лишь од­на не­де­ля. Солн­це жгло все так же бес­по­щад­но. И вот Оли­вье си­дел здесь на кам­не, и пе­ред ним ле­жа­ли его кос­тя­ные баб­ки.
Ули­ца по­сте­пен­но ожив­ля­лась. Ра­бо­чие с пред­при­ятия Дар­да­ра шли в ка­фе «Транс­ат­лан­тик » вы­пить рю­моч­ку апе­ри­ти­ва, что они обыч­но по­зво­ля­ли се­бе раз в не­де­лю по­сле по­луч­ки ра­ди не­сколь­ких ми­нут заб­ве­ния в этой вол­шеб­ной ат­мо­сфе­ре бес­печ­но­сти, пол­ной ожив­лен­ных ре­п­лик, по­дог­ре­тых вяз­ки­ми, яр­ко­го цве­та на­пит­ка­ми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108